Ну и получили ответ от товарища Сталина – что из Восточной Пруссии за последние полтораста лет к нам трижды приходила война, причём два раза мировая и одна закончившаяся сожжением Москвы. Мы больше такого не хотим, и решили навеки ликвидировать этот бастион агрессии. Вопрос о передаче Восточной Пруссии Советскому Союзу был решён с правительством Штрелина – Роммеля (для которого это было условием его признания со стороны СССР), которое не требовало никакого плебисцита, и это является очень скромной компенсацией Советскому Союзу – как стране, наиболее пострадавшей от гитлеровской агрессии. Да и немцев там осталось немного, подавляющее большинство взрослого мужского населения полегло на фронтах, ну а тем из оставшихся, кто замарался активной службой в преступных фашистских организациях, предложили (при отсутствии преступлений против граждан СССР) суд или возможность выехать в ГДР или куда захотят, с семьями – подавляющее большинство выбрало второе; тем же, кто был уличен в эксплуатации труда наших пленных или угнанных гражданских (при отсутствии смягчающих обстоятельств), была обеспечена трудотерапия на бодрящем сибирском воздухе, с конфискацией имущества, семью тоже высылали в западном направлении (хотя, слышал, нашлись единичные немецкие «декабристки», готовые следовать за мужем в сибирский мороз). В итоге в Восточной Пруссии остались либо «левые», ускользнувшие от внимания гестапо, либо (в большинстве) тихие обыватели «не были, не состояли, не привлекались», меньше всего желающие на свою голову проблем – тем более, что нет причин на баррикады идти, никто немцев «вторым сортом» не считает, немецкий язык для местных нужд не запрещает (вывески, уличные таблички, ценники в магазинах, и прочее тому подобное – двуязычны), даже какие-то газеты на немецком выходят и в Калининградском университете по-немецки читают предметы вроде «истории германской философии, филологии, литературы» (забавно, что профессора на этих курсах в большинстве немцы – а студенты наши, русские, поскольку туда едут учиться германисты со всего СССР), ну и бонусом, что немцев в Советскую Армию не призывают (чем они даже недовольны!). А уж о Польше там (как и в Померании, где референдум проводился и закончился разгромной победой Германии) никто не желает и слышать – совершенно не уважая ни польскую нацию, ни польское государство и открыто смеясь (карикатуры и фельетоны в местных газетах) над воплями из Кракова, что «именно в Пруссии и Поможе впервые проявилось лицо польской нации и культуры». Аналогично и с Данцигом – который никогда прежде не был польским. В средние века, населенный немцами, он до самого раздела Речи Посполитой в конце XVIII века входил в её состав чисто формально, сохраняя независимость в своих делах. После Первой мировой войны Данциг тоже не принадлежал Польше, а считался вольным городом под протекторатом Лиги Наций, польского там были лишь отделение почты и гарнизон военной пристани в Вестерплатте, которые Варшава выпросила у Лиги Наций до постройки своего порта в Гдыне. На начало 1939 года население Данцига состояло на 94 процента из немцев, и в дальнейшем их доля только увеличилась. Вы полагаете, они на плебисците в Польшу захотят?