Она пододвинула предмет, лежащий на столе. Открыла крышку – на ней оказался экран, а на второй половинке клавиатура, как на пишущей машинке. Нажала кнопку с краю – и тут экран засветился необычно четкой и красочной картинкой. И эти картинки двигались, как мультфильм!
– Так уже через полвека будут выглядеть электронно-вычислительные машины – которые сегодня занимают десяток шкафов. Хотя название неудачное – так как эти устройства используются у нас не только для расчетов. Систему уравнений, над которой десять человек с арифмометрами бьются неделю, эта машинка решит за пару минут – но еще она может хранить, систематизировать, обрабатывать любую информацию: тексты, рисунки, чертежи, фотографии, кинофильмы, музыку. Можно иметь в портфеле даже не полную Британскую энциклопедию – а целую Библиотеку вашего Конгресса: десятки тысяч томов с иллюстрациями.
И тут сходится. Была у экспертов гипотеза «подлодки из Коннектикута», по аналогии с героем Марка Твена, то есть единичного и случайного провала в иное время (чисто литературный образ, раз уж нет безупречных научных). И одним из возражений было, что в этом случае у пришельцев не могло быть слишком большого объема знаний – много ли знает матрос или даже офицер-подводник, и на борту уж точно не могло быть библиотеки с информацией по самой разной тематике.
– Управление тут очень простое – вот так, пальцем по этому полю, перемещаем стрелку на экране, давим – открываем папку, давим на значок – запускаем фильм. Смотрите!
Это уже несомненный факт межвременного контакта – поскольку такого прибора в этом времени нет и быть не может. Теперь надо узнать, что там, в будущем, произошло. Увидеть, что пришельцы хотят нам показать – или что хотят выдать за правду. И конечно, отличить одно от другого.
– В самом начале было, как вы уже знаете, – сказала Лазарева, комментируя то, что было на экране, – Горбачев, «перестройка», мир, дружба, жвачка. В эпоху противостояния жевать резинку у нас считалось крайне предосудительным – а при первом президенте, я читала, этой гадостью были заплеваны все улицы наших городов, запретный плод сладок. Весь мир вздохнул с облегчением – что войны не будет. Граждане СССР свободно ездили туристами в Европу и к вам в США, ну а иностранцев так же свободно пускали в нашу страну. Демократия, либерализация, гласность – все казалось раем. Горбачев, бывший между прочим, последним генсеком Партии, объявил себя президентом – и вообще, декоммунизация, многопартийность! Был ли Горбачев дураком или мерзавцем, достоверно неизвестно. Всего через шесть лет его сверг, на той же волне всеобщей эйфории, еще больший урод, вошедший в историю под характерным прозвищем «Боря-алкаш». Мы и вы по-разному смотрели на заключенный Договор – если для нас это казалось союзом равных, уважающих границы и права друга друга, то вы с самого начала замышляли сделать из нас еще одну Мексику, а в худшем случае Гондурас! А Боря-алкоголик с командой таких же, как он, объясняли нашему народу, что «наша политика кажется односторонними уступками, но это необходимо, чтобы нас приняли в мировое сообщество и шли навстречу в дальнейшем». Жалко, что эта сволочь сдохла сама, не дожив до суда. Вот что было в его правление – «конкурентоспособность», разруха, бандитизм, как у вас в Чикаго в худшие времена. Когда стало совсем уже невмоготу, пришел Путин, который сумел внушить не одним патриотам, но и просто всем тем, кто еще ум имел – что без сильной страны, великой России мы никто и звать никак, и даже тем, кто успел нахапать в свой карман, охота ли вам быть «туземными управляющими при заокеанском господине»? И взял курс на возрождение, на национальный подъем – что очень не понравилось вашим потомкам. Которые решили добить нас – но не объявляя войну. Наша ошибка была – что мы смотрели на всех, как на подобных себе. И верили, что вы искренне хотите помочь нам построить у себя «демократию», подобно тому, как мы сами помогали отсталым странам Африки и Азии строить социализм. А вам надо было иное – впрочем, что ждать от народа, у которого нет ни совести, ни чести? А лишь «ничего личного – просто бизнес».