– И тебе того же! – крикнула я так громко, что услышали наверное все, кто вечером прогуливался со своими питомцами.
На дачу я возвращалась без сил. Дима встретил меня у ворот, обнял и сказал, что все будет хорошо. К тому моменту, как я, наконец, приготовила ужин, приехали и родители с Ваней. За столом я на папу даже не смотрела, поскольку слишком мерзкими выдались последние пару часов. Вместо того, чтобы слушать его рассказы о встрече с хиромантом, я представляла как он ползает в ногах у женщины, что может позволить себе сказать такие жуткие слова человеку, которого впервые в жизни видит. Как эти двое проводили время вместе? Говорили ли о маме что-то плохое? Обсуждали ли всех нас? Смеялись ли над нами?
– А ты, доченька, вся в меня, да? – вдруг сказал папа с улыбкой. Он смотрел в мои глаза с присущей себе хитростью и высокомерием, вот только в тот момент меня совершенно не задевал этот взгляд. – Тебе бы в ФСБ работать. Ты мстительная, да?
– Не представляешь какая.
– А что такое? – спохватилась мама, непонимающе глядя то на меня, то на папу.
– Да ничего, – с усмешкой вздохнул глава нашего больного семейства, – это мы о своем.
Я поняла, что его подстилка уже успела доложить ему о моем нападении. Сославшись на усталость, я пошла в душ, оставив всех за столом. Когда я заходила в кабину – слышала смех Димы и папы, а когда уже выходила из нее, мокрая и пахнущая фруктовым гелем, из гостиной доносились маты, ругань и тяжелые грохоты.
Я наспех протерлась полотенцем, набросила на себя халат и распахнула дверь душевой. Мама убирала со стола, а Дима направлялся в сторону коридора.
– Что случилось? Меня не было всего десять минут!
– Папа разошелся чего-то, – безразлично пожала мама плечами, – начал мне опять заливать, что я не такая, как она, что здесь со мной ему плохо.
– При Диме?
– Да, – уже как будто смирившись с случившимся, ответила мама. – Они пошли в гараж разговаривать.
Я выскочила в коридор и увидела, как за Димой закрылась дверь. Вернувшись к маме, я рассказала ей, что сделала несколько часов назад и почему папа снова наговорил ей всякой гадости.
– Ты правда это сделала? Ты с ней говорила?
– Угу… Ну, это сложно было назвать разговором. Ты злишься, да? Извини, пожалуйста, просто, не могу я больше… Меня это с ума сводит… Я хотела посмотреть на нее. Какая она? Что в ней такого?
Мама обняла меня. А потом так засмеялась, что мне пришлось немного отпрянуть и заглянуть в её лицо.
– Надо же! Доченька, спасибо тебе! Я просто… – никак не могла успокоиться мама. – Да пошли они оба, да? Я давно уже это говорила, но сейчас – да пошли они далеко и надолго!