Подобные «отвлеченные» размышления приходят в голову каждый раз, когда сталкиваешься с ситуацией, чреватой огромными издержками, неоднозначной, но требующей небезупречных практических решений (похоже, что безупречных решений не бывает).
...Начало девяностых. Недавняя выпускница проходит по уголовному делу о сбыте наркотиков. Постепенно из свидетеля она превращается едва ли не в одного из главных обвиняемых. Девушка-студентка из профессорской семьи, никогда прежде ни в чем подобном не замеченная, попадает в переполненную камеру, падает там с нар, ломает ногу. В тюремной больнице использованной иглой ей вносят гепатит В.
Родители в шоке, обращаются за помощью. Первая задача – перевести ее в не столь населенную камеру, вторая – добиться освобождения под подписку о невыезде до суда. В те теперь уже далекие годы вопрос тюремной прописки решался отнюдь не на официальном уровне. Камеру на солнечную сторону предоставляли, как бы это мягче выразиться, неформальные структуры. (Хочется верить, что сегодня ситуация изменилась.) Пришлось обратиться напрямую к ним. Люди, вызвавшиеся решить проблему, выдвинули ответную просьбу: взять ребенка одного из «авторитетов» в школу. Избранную мной форму согласия на своеобразный бартер следует признать наиглупейшей: сын за отца не в ответе. Но «высокие» договаривающиеся стороны полностью выполнили взятые на себя взаимные обязательства. К слову сказать, ребенок, попавший в школу таким своеобразным путем, оказался вполне воспитанным, способным учеником. А то обстоятельство, что люди, чье могущество и финансовые возможности произрастают из криминала, не желают повторения своей судьбы в детях и пристраивают их в приличные школы, между прочим, внушает сдержанный оптимизм.
Но вернемся к героине нашей истории. Постепенно выясняется, что истинная причина свирепости следствия – отказ в сотрудничестве с органами. Она дружит, да что там говорить, живет гражданским браком с парнем, который действительно сбывает наркотики. Подпиши она показания на приятеля, наиболее тяжкие обвинения в ее адрес тотчас будут сняты. Мы пьем кофе в моем кабинете незадолго до суда. Под подписку о невыезде ее все-таки отпустили.
– Но ты же понимаешь, что, как говорил герой фильма Глеб Жеглов, «наказания без вины не бывает». Я бы сам недрогнувшей рукой расправлялся с теми, кто отравляет наших детей наркотиками.
В ответ на мои доводы, поверяя в подробностях свою скорбную историю, девушка произносит решающую фразу: «А как потом я буду с этим жить, предав любимого человека?» Кто возьмется быть судьей в подобных вопросах? И она не безвинна, поскольку надо быть разборчивее в связях. И органы, используя свои методы, должны пресечь деятельность наркодилера... Но в результате тяжелого внутреннего диалога молодой человек делает свой выбор и готов нести за него ответственность.