— Это звучит странно…
— Именно поэтому мы не смогли сразу разобраться в происходящем, — улыбнулся Вардан. — Мы думали, что он борется за власть в Восточной Римской Империи. Однако совсем недавно к нам пришло понимание. Нет. Это не так. Он пытается возродить старую единую Империю. Из-за чего волей-неволей создал вокруг себя в верхнем течении Днепра центр силы, буквально пропитанный римским духом. И мы хотим его отблагодарить.
— Вот этим вот провозглашением?
— Ты не знаешь, но Константинополь так называется не официально. Официально он именуется Новый Рим. Удивлена?
— Да… — как-то ошарашенно произнесла Пелагея.
— Поверь, — произнес Василевс, — провозглашение его земель полноценной частью Империи в максимальном ранге автономии — это то, от чего он не откажется. Я правлю — Восточной Римской Империей. Он — северной. И вместе мы возродим западную. Совокупно они будут представлять собой единое целое, как в былые времена.
— Вы все так думаете?
— Все. — Кивнул Фотий. — Весь Вселенский собор сошелся на том, что эта мысль верна. Хотя Василий о том и не говорил ни слова.
— Пусть так. Но мне что с того? И какая связь с этой его изменой?
— Его измена — политически выгодна. Ты должна простить его. Он пожертвовал собой ради закрепления мира в Иудеи и тех краях. У нас нет войск, чтобы защищать те земли. Но они нам жизненно важны. Поэтому его шаг — шаг политика и Василевса, который думает о благополучии державы, а не только о своем собственном.
— Мне от ваших слов должно стать легче?
— Нет, дочь моя, — произнес Фотий.
— Дочь?!
— Ты же принимала крещение перед тем, как обвенчалась с Василием. А потому — дочь, духовная дочь.
— Я не принимала крещения. И нас обвенчал арианин, а не никеец.
— Боже… — тихо ахнул Фотий.
— Спокойно! — Остановил его Василевс. — Мы это можем исправить.
— Я не собираюсь принимать крещение, — нахмурилась Пелагея. — Я жрица Макоши. А двум богам не служат.
— Макоши… Макоши… и чем она славна? — Словно пытаясь что-то вспомнить, спросил Фотий.
— Она отвечает за любовь, женское плодородие и здоровье. Ярослав говорил, что у греков ее называли Афина, а у ромейцев — Венера.
— Тебе нужно креститься. — С нажимом произнес Фотий.
— Кому нужно?
— Тебе нужно. Потому что твой брак, заключенный озвученным обрядом не может быть законным. Ты же не хочешь, чтобы та девица претендовала на статус законной жены?
— С какой стати он не законный?
— Потому что в брак с христианином по христианским обычаям может вступить только христианка.
— Ярослав ведь вынес на Вселенский Собор новые правила.
— Вынес, — чуть поджав губы произнес Фотий. — Но Собор их пока не принял. И неизвестно — примет ли. В любом случае, если станет известно, что ты не христианка, то в глазах окружающих окажешься наложницей, а не супругой. И твой статус окажется таким же, как и у той девицы. — От этих слов Пелагея дернулась как от пощечины. — Хуже того, многие влиятельные дома Римской Империи попытаются выдать за Василия свою дочь законным браком.