– Я серьезно не понимаю, о чем вы. Какие письма? Я ничего не писал…
Федор тяжело вздохнул и достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги.
– Мы предполагали, что у тебя возникнут проблемы с памятью, поэтому принесли небольшую шпаргалку. Может быть, она поможет тебе кое-что вспомнить. Ты не против, если я зачитаю?
– Не надо…
– Ну-ну, не капризничай. Лучше послушай.
«Уважаемый господин министр, – так начинается письмо, вполне безобидно! – К Вам вновь обращается специалист-эксперт отдела внешних связей департамента анализа и организационного обеспечения Грищенко Евгений Валентинович. – Что, Жень, по-прежнему будешь утверждать, что ничего не писал? – Хочу обратить Ваше внимание на очередной вопиющий случай нарушения этики работы в коллективе. Сегодня, 10 июля 2031 года, временно исполняющий обязанности начальника отдела внешних связей Скрябин Федор Алексеевич в нарушение Вашего распоряжения и должностных инструкций поручил мне и другим сотрудникам отдела написать характеристики на самих себя.
На мой взгляд, это задание является не только преступным, но и глубоко неэтичным, поскольку стимулирует самые низменные чувства в сотрудниках Министерства. Я говорю в первую очередь о гордыне, тщеславии, необоснованном стремлении к конкуренции. Таким образом, сотрудники, привыкшие честно оценивать свою работу (к ним я отношу и себя), неизбежно окажутся в проигрышном положении по сравнению с теми, кто рад использовать любую возможность приписать себе несуществующие достоинства и заслуги. – Боже мой, какой слог! – Поскольку поручение было дано в устной форме и осуществлялось с домашних компьютеров, у меня нет прямых доказательств преступных действий Ф. А. Скрябина. Тем не менее я прошу Вас крайне критически отнестись к присланным им досье на сотрудников отдела внешних связей. От этого зависит честь нашего прославленного Министерства, основанного в трудные годы Великой Отечественной войны Иосифом Виссарионовичем Сталиным.
С глубоким уважением и надеждой на справедливость,
Грищенко Е. В.».
Дочитав письмо, Федор несколько раз сильно ударил Женю по ребрам. Тот взвыл от боли.
– По-прежнему ничего не помнишь? Или память все же прорезалась?
– Подождите, не бейте! Пожалуйста, прошу…
– Как только расскажешь, зачем стучал, сразу перестанем.
– Я, в общем, вы поймите… я правда…
– Что?! – хором закричали дознаватели.
– Я действительно писал «Управленцу»…
– О чем? Как часто?! – с нетерпением спросил Петр.
– Почти каждый день… обо всем… по крайней мере, обо всех нарушениях…
– Вот с-с-сука!
Петр замахнулся, чтобы ударить Женю, но Федор перехватил руку. Грищенко рефлекторно закрыл голову.