В шаге от меня стоял дракон. И выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Отвечай, когда тебя спрашивают, – уголок манящих губ криво дернулся.
Да, Кристен злился, но даже сейчас меня тянуло к нему с неумолимой силой, а еще хотелось повиснуть на шее и прижаться к губам. Однако природное упрямство не позволило двинуться с места.
– Проголодалась. – Я пожала плечами, потому что не видела в этом ничего предосудительного. – А что?
Вот не думала, что у дракона хватит дурости выхватить меня из-за стола и, перекинув через плечо, покинуть кабачок. Я возражала и даже брыкалась, но сильная рука прижала меня пониже спины, ограничивая свободу. Кто-то из наших кинулся вслед, но присутствие Тагора, Дирка и прочих третьекурсников умерило пыл. Драконам из окружения Кристена говорить-то ничего не пришлось. Достаточно внушительной ладони, коснувшейся плеча, и проблема решена. Даже Дэнни и Мэнни злобно смотрели на первокурсников, словно они никогда не предъявляли претензии по поводу Дальберга.
А мы… Стоило оказаться на улице, как Крис поставил меня на ноги. Серые глаза метали молнии. И никто из его друзей, вышедших следом из кабачка, не посмел к нам подойти. Так и стояли в стороне, ожидая действий своего предводителя. Подозреваю, что причиной тому не только характер и положение Дальберга, но и та давящая сила, что растекалась вокруг него. Не удивлюсь, если через какое-то время народ попадает на колени. Вот уж действительно родовую кровь не спрятать под личиной вздорного бабника, каким дракон казался мне до более тесного знакомства.
– И как это понимать? – хмуро поинтересовался он, привлекая меня к себе и делая чуть заметный пасс рукой. Поставил полог тишины.
Я думала, поцелует, но нет. Дракон посмотрел на мои губы и еще больше насупился. Хотелось коснуться его лица, провести ладонью, чтобы стереть это неприветливое выражение. Сердце радовалось, что Кристен вернулся, а ситуация и скопившееся недовольство требовали выхода.
– А что такого произошло? – Я вскинула голову и храбро посмотрела в глаза Криса. Не дав возможности зачитать свои пункты упреков, продолжила: – Ты все это время пробыл не только с семьей, но и с невестой.
– Амели, ты прекрасно понимаешь, что я не в игры играл.
Даже сквозь меховую преграду я чувствовала огонь ладоней дракона. Он злился, но и мне эти дни было несладко, а потому не видела смысла юлить и улыбаться, уподобляясь кивающему болванчику.
– Ты ведь оставался с ней наедине? Так? Возможно, кто-то надеялся, что после всего этого ты одумаешься и свадьбе быть.
Я поморщилась, не выдержав представившейся картины. Три дня гнала прочь эти мысли, а сейчас не смогла. Они выворачивали наизнанку, окатывая кислотой.