***
— Вовремя обернулись. — произнесла Ксения, услышав лязг ключей в замочной скважине. — И писька моя цела! Не стёрлась. Ты как себя чувствуешь?
— И физически и духовно в отличном состоянии. Я правда думал, что мы и Лидочку…
— Ах, ты ж развратник! Мало ему шоколадки, так он ещё целочку захотел? Будет ещё в наших приключениях и целка, но не такой невинный ангелок, как Лидочка. Она чистая душа! Зачем пополнять мир блядями? Они вместе с матерью будут помнить о том, что Данька должен. А к Даньке если что-то новое выдумает, мы ещё разок в мозги залезем и уже не вылезем, пока он не переведёт сумму на наш счёт…. Привет, ма… Да не вытерпели, трахались. — они даже не прикрыли срам покрывалом, заметили, что мать вдыхает воздух комнаты.
— И опять без гондона конечно!
— Зачем? Уже ведь… — спросил парень.
— Некоторые двойняшки так и зарождаются. Сначала один проникнет в яйцеклетку, затем другой сперматозоид. Где разместим такую ораву?
— Мам, в пакет глянь…! Знаешь кто принёс…? Брат мой, Даниил Линьков. Скоро ещё больше притащит. Эту хату отдадим Свете, а сами купим дом.
— Вот ты, сынок, затрахал сестру, сама не понимает о чём говорит! Денег на дом нужно в сотни раз больше чем на квартиру. В элитные проститутки пойдёшь чо ли?
— Всё, ма! Никакого Бэ! — разом произнесли Ксения и Александр. — И нужно что-то делать с нашей рыжей сестрой. — докончила Ксения, посматривая в глаза любовника. Он заговорщицки подмигнул любимой женщине, матери его детей.
— Ну, раз без Бэ, то прикройтесь! Я ведь ещё женщина и вид голых людей меня возбуждает. — говоря, Тамара накрыла парочку простынёй.
— Ма, есть скорбная весть для тебя. Родителя моего убили прошлой осенью. — всё-таки встав с ложа, и накидывая халат с дыркой на груди, (Любая одежда может быть модной, если вам похуй.) сообщила дочь. — И, как нам стало известно, он хотел жениться на тебе, но тёмные силы его злобно угнетали.
— Тёмная сила — это моё пьянство? — приложив руку к губам, искривлённым скорбной новостью, спросила мать.
Ксения, отправив парня подмываться, начала подробно рассказывать матери о судьбе родителя, закончил рассказ сын, так как Ксюше необходима аналогичная гигиеническая процедура. Во время ужина, Тамара достала свой НЗ водки, налила её по трём чаркам и предложила помянуть Линькова. Дочь и сын выпили по половине стопки, а Тамара ещё трижды опрокидывала горькую. Чем больше она пила, тем больше пьянела и повествуя о своей жизни, кляла себя.
— Никого я не любила, дети мои. Никого. Даже себя, получается, не любила. Жрала эту гадость, — женщина подняла стопку с алкоголем, — дожидалась веселья. Хрен там! Чем больше пила, тем горше становилось утром. И эту горечь опять заливала…. Знайте меру, доченька, сынок. Ну и раз поминаем человека, то надо сказать о нём хорошее. Отличный был парень… и любовник твой отец, Ксюнь. Жадный немного, но это, наверное, неплохо… а можа я жадная была тогда. Да, я сама виновата, просила цацки ненужные…. А красавец какой…. Ты в него пошла, доня.