У тебя мужское достоинство. Пора всё знать! (Фишер) - страница 31

Итак, тебе дают во всех отношениях идеальный гоночный автомобиль. Новенький, с иголочки. Максимальная скорость 290 километров в час, крейсерская скорость 170 километров в час и идеально закругленные углы, как у мороженого на горячей плите. Только заботься о нем, и этот автомобиль многие годы будет дарить тебе огромную радость и удовольствие. Ты даже сможешь катать на нем людей, которые тебе по-настоящему нравятся, и разделить с ними эту радость. И каждый раз тебя будет согревать чувство удовлетворения. Такой подарок стоит беречь как зеницу ока, не правда ли?

А теперь представьте, что в автомобиле что-то разладилось. В один прекрасный день кто-то из твоих пассажиров может сказать, что звук мотора уже не такой ровный, как раньше, и что машинка не настолько бойко бегает, как прежде. Что бы ты сделал? Не обращал бы внимания и надеялся, что завтра само собой все исправится? Навсегда отказался бы от вождения и поставил бы этот прекрасный автомобиль в гараж? Позвонил бы по бесплатному телефону в Ferrari?

Разумеется, ты бы позвонил! А они бы сказали, что все исправят. И ты уверен, что после того, как они все починят, вновь будешь гонять по шоссе и отрываться по полной. Итак, ты бы позвонил, в этом нет никаких сомнений. Да господи, если бы твой Ferrari всего лишь чихнул, ты бы примчался к ним в гараж быстрее, чем гончая с поносом, чтобы его тебе починили.

Но, к сожалению, коль скоро речь заходит о пенисе — этом сказочном органе, который способен десятилетиями доставлять нам неописуемое наслаждение, — многие люди так никогда и не позвонят и не навестят механика.

Ясно припоминаю, как в возрасте примерно четырех лет я сидел в пижаме на полу в спальне и возбуждал свой член кубиком лего. Буквально пара движений — и маленькая розовая штучка начинала ощущать нечто необычное и твердеть. Это гораздо интереснее, чем строить из кубиков лего какую-то ерунду! Помимо всего прочего, это, возможно, главная причина, по которой я не стал известным архитектором. Эх, и почему только мой инструмент увлекал меня больше, чем строительство?

Детские эрекции — это довольно странная штука. Тебе приятно, ты это чувствуешь, но не понимаешь, почему так происходит.

У мамы в палисаднике был шест, к которому она привязывала бельевую веревку. Когда мне было пять лет, я любил лазать по нему, ухватив его руками и пропустив между ногами в паху. Ощущение было очень приятным, но я понятия не имел, почему так происходит. Я не придавал ни малейшего значения тому факту, что, лазая по шесту, терся об него членом. Для меня эти вещи никак не ассоциировались между собой.