- Да разойтись то мы, конечно, разойдемся. Только вот что ты после этого наколбасишь? У тебя мозги, вообще, есть? Ты бы ещё тетю Таню-повариху заподозрила! Тебе же ясно сказали, что это - маньяк! Что, по-твоему, Шайдюк и всех остальных убил? Тоже мне, нашла Джека-Потрошителя!
- Или маньяк, или кто-то работающий под маньяка, - я упрямо гнула свою линию. - Я же тебе говорю, у меня есть причины подозревать Анатолия Львовича.
- Чокнулись просто все! - Алиса всплеснула руками. - Не профилакторий, а сумасшедший дом. Уборщица теперь у каждого нового ОМОНовца документы проверяет - боится, что маньяк переодетый. Лесников, ну этот, псих наш местный, мыться перестал и носки свои стирать. Сосед его говорит, он их в мешок складывает, целую вонючую кучу уже накопил, а все потому, что боится в душе один оставаться. Как только ещё в туалет в индивидуальном порядке ходит?
- Сосед? Он же вроде один жил?
- Попросил, чтобы его к новенькому дядьке подселили. А то за ним обязательно маньяк в одноместный номер пришел бы! Ага! Унюхал бы его носки и сразу в обморок хлопнулся.
Я осторожно улыбнулась. Алиса взглянула на меня исподлобья и отхлебнула остывший чай из чашки. Буря праведного негодования, похоже, немного улеглась.
- А чего ты так взбесилась то?
- Да ничего я не взбесилась, - она раскрыла коробку и достала шоколадную зефиринку, похожую на шляпку гриба-подберезовика. - И это не из-за тебя даже... Просто из-за такого количества версий, на самом деле, с ума сойти можно. И, главное, каждый городит кошмарную чушь, и у каждого такие серьезные поводы для подозрений - просто умереть - не встать!
- Какие ещё версии? - я насторожилась.
- Ну, первая - то что маньяк - это я! В связи с этой бутылкой, с виноградом нарисованным... Твоя, заметь, версия - правда, вслух не оглашенная!
- Я, кстати, тоже - маньяк.
- Да? Как приятно!.. А тебе это кто сказал?
- Добрый дядя из милиции. Правда, тоже не сказал, а только намекнул.
- Ну, значит, за нас - маньяков! - Алиса легонько чокнулась краем своей чашки о мою. - А с чего вдруг тебя в маньяки записали?
- Сейчас это не так важно. Ты не волнуйся: про бутылку я ничего не сказала... Лучше дальше давай: какие ещё версии есть?
Она отставила чашку в сторону, надкушенную зефиринку положила рядом, задумчиво поводила указательным пальцем по полированной поверхности стола.
- Ты знаешь, я не уверена, что имею право тебе это рассказывать, - её глаза снова были спокойными, но далеко не простыми. - Все это, конечно, чушь собачья, но, тем не менее, странная чушь...