Сказ о Степане-Стрелке (Эрленеков) - страница 28

После разговора и еды они вновь занимались любовью, и снова разговаривали, а потом Маришка ушла. Чтобы вернуться утром. Степан понял, что влюбился, он забыл о своей миссии, о необходимости выживания, да вообще обо все забыл. Целую неделю они были счастливы. Всего неделю, а потом наступила ожидаемая развязка. Однажды на рассвете прибежала растрепанная любовница и подняла парня, не забывая приговаривать:


— Obudź się kochanie, musisz wyjść, ojciec dowiedział się o nas wszystkiego i zadzwonił do policjanta, musisz pilnie biec, tu trochę jedzenia, a teraz wyjdź. **


— Хорошо, Маришка я ухожу, только ты меня дождись, я обязательно за тобой вернусь!


Степан подхватил протянутый девушкой вещмешок, после чего они оба выскочили за дверь. Маришка побежала на хутор, а Степка ломанулся в лес.


— Będę na Ciebie czekać, nie wahaj się, kochanie! ***


А ведь парень и впрямь, забыл о войне, и у него даже закрадывалась мысль, пойти к ее отцу, чтобы остаться на хуторе насовсем. Ради Маришки он был готов на все. Даже не понятно кто кого поработил. Теперь же одна дорога — в сторону советской границы. Благо о месте расположения девушка тоже просветила возлюбленного. Хутор находился в окрестностях Влодавы, как раз на стыке будущих границ Белоруссии и Украины. Совсем недалеко был Брест с его крепостью. Вобщем самое пекло боевых действий, отголоски которых иногда доносились до этих глухих мест. Опять накатило сожаление об отсутствии боевых навыков. Они у него развивались как-то в сторону сексуально-террористических. Подкараулил девку, мягко подошел, схватил, моментально очаровал и вдул. И все на одном дыхании. Степан даже стал опасаться, как бы какой-нибудь стремный класс не дали за подобные кульбиты. На всю жизнь оставаться кем-то типа «Героя-Осеменителя» он не хотел. Ах да, еще навыки технаря-механизатора, это вообще вписывается в класс «Первый-Парень-На-Деревне». Осталось только освоить навык «Игра на гармошке вприсядку».

С такими мыслями Степка пробирался в сторону далекой канонады. Даже напрягаться с ориентированием не приходилось. Хотя за то время, что он шастал по лесам, а потом ошивался на хуторе у Маришки линия фронта могла сместиться бог знает куда. Но все оказалось не так страшно. Навыки хождения по лесу, и выживания в нем же, совершенствовались, еды возлюбленная наложила на неделю экономного питания, ручьев в лесу было полно, и старая солдатская фляга, принадлежавшая ее мужу, притащенная Маришкой, никогда особенно, не пустовала. Удивляла сильная безлюдность этих мест, хотя чему удивляться, все же приграничье, и до фронта километров 50-100 всего. Опять же колонны немецких войск не дают сильно разгуляться. Только высунься, моментально повяжут. И ладно, если ограбят и морду набьют, а могут и пристрелить, так, на всякий случай. Поэтому пробирался Степан не спеша, постоянно оглядываясь, чтобы не нарваться на патруль, армейский, или полиции. Выживанию в лесу способствовал старый нож и небольшой, но ухватистый топор, из запасов старого хуторянина.