А тот сильно изменился, стал еще массивнее, черты лица заострились и стали более жесткими и хищными. Через эти глаза на капитана смотрел дикий зверь, от которого шло мощное давление жестокой силы. Что же такое произошло с парнем, что он превратился вот в это страшное существо. Мгновение, и перед капитаном прежний Степан, ироничный и пофигистичный.
— Пойдем расскажешь все подробно, а то мы тут без новостей совсем закисли.
— То, что закисли я вижу, как вы так жить можете. Это же убийство для народа!
— А то я не знаю, ты мне может что лучше предложить можешь, так предлагай!
— Да ты не кипятись, капитан, а лучше поплыли со мной, я тут одно место нашел, ты должен это увидеть. — И Степан полез обратно в лодку, махнув приглашающе рукой.
Когда Новиков плыл с неожиданно объявившимся здоровяком, то такого точно не ожидал. Все что угодно, новый остров, брошенную деревню, или еще что-то подобное. Но он точно не ожидал такого. Тем временем Степан разливался соловьем:
— Тут все немецкое, и оружие, и одежда, и боеприпасы. Скорее всего, для диверсантов этот бункер строили. А пограничники всех Бранденбургов еще около Буга в штыки взяли, я в газете читал. А убежище осталось. Теперь, главное, тут обосноваться и никакие диверсанты нас отсюда не выкурят. Как тебе местечко, капитан!
— Степан! Дорогой ты мой человек! Ты даже не представляешь, что ты нашел, не представляешь…
Всю следующую неделю партизаны рубили плоты и переправлялись на новое место жительства. По сравнению с их предыдущим местом проживания это был дворец. Да даже для многих, особенно деревенских, по сравнению с их домом это тоже был дворец. А склады с имуществом, оружием и продовольствием. Смущала только вяленая конина, не вписывалась она в немецкий склад. Но никто, особенно, на это внимания не обратил. Особенно когда медики обнаружили на одном из складов сульфаниламид и упаковки с аспирином. В течение недели пока все устраивались, у народа была эйфория. Раненые и больные выздоравливали, народ отъедался, отмывался, в Тайном Городе третьего уровня были даже бани. Ну, как бани, скорее финские сауны. Но народ и этому был рад. Настроение поднялось, и тут наступила другая крайность. В партизанский город пришла весна. В смысле, молодые, здоровые мужики, обратили внимание, что среди них есть женщины. Хорошо, что ограничились мордобоем, а не дошли до дуэлей. Постепенно, старанием командиров, свальный блуд был предотвращен. До всех мужиков довели простую истину, хочешь жить с бабой — женись. Не хочешь жениться, справляйся сам. Причем, по закону, роспись у командира отряда считается вполне законной, он как капитан на корабле имеет на это право. А учитывая, что большинство было женаты, или замужем, то весна как-то само собой затихла. А начальство, внезапно, обнаружило, что склады продовольствия не бездонны.