* * *
Оберштурмфюрер Генрих Лансдорф был доволен, наконец-то проясниться вся та чертовщина с этими лесными бандитами, что захватили целый район в области пинских болот. Да конечно, очень жалко городишко, да и за разрушение станции кто-то ответит. Но у него, у Генриха появился шанс, на фоне всей этой чехарды, подняться повыше, значительно повыше. И ключом к этому должен стать тот самый пленник. Матерый бандит, даже по внешности видно, что он один из главарей. Обычно главари бандитов все такие. Никак иначе партизан он не воспринимал. Оставалось, только дождаться, пока он придет в себя, потом допросить дикаря, и найти его логово. А дальше есть варианты. Войсковая операция, налет бомбардировщиков, скрытные рейды егерей. О том, что дикарь откажется говорить, гестаповец даже не думал. Несгибаемых людей нет, есть просто неумелые палачи. Сначала надо сломать тело, а потом волю. А потомственный палач, такой как он, знает весь процесс в совершенстве.
Еще ни разу фамильное искусство не подвело ни его, ни его предков. Ломались даже самые стойкие, немецкие коммунисты, члены французского сопротивления, даже русские большевики и комиссары, хотя именно эти бросили вызов всем его знаниям в области дознания. Но и они сломались, кто-то через неделю, кто-то через две, а один, самый стойкий держался месяц. Но, в итоге, Генрих разрушил его личность и получил нужную информацию. А всего-то надо было посадить его в камеру с агрессивными гомосексуалистами. Да уж, дознание это искусство, тут благородных методов нет. В это время вбежал его помощник:
— Господин оберштурмфюрер!
— Что там, Олли?
— Пленник, господин оберштурмфюрер! Он сбежал!
— Как? Как это могло случиться, у него же сломаны обе ноги и руки!
— Посмотрите сами, там такое, я такого никогда не видел…и вряд ли когда еще увижу!
Такого Генрих действительно никогда не видел. Стальные прутья решетки были согнуты и вырваны из бетонного пола, охранники засунуты между решетками, хотя между прутьями было всего десяток сантиметров пространства. Было видно, что умерли они в страшных муках. Выходная дверь была открыта наружу и висела на одной петле, хотя изначально открывалась внутрь. И это прочная окованная железом дубовая дверь. Внезапно офицер сорвался с места и побежал к себе в кабинет. К его ужасу он увидел, что вскрыты его личный сейф и хранилище документов. Попали все досье на агентов гестапо и архив на всю Белоруссию и Украину. Пропало абсолютно все, что было в кабинете, все, даже огромная бронзовая статуя Артемиды, фамильный меч и подаренная невестой серебряная табакерка. Но больше всего было жалко коллекцию слонобойных штуцеров, которую он собирал два десятка лет. В это время Олли протянул Генриху телефонную трубку: