— Я не останусь больше с тобой, уйду! — пригрозил Срапион.
— Что ж, доброго пути.
— И уйду! Не хочу быть ослом-мучеником. Не велика честь пожертвовать собой ради этого несмышленыша!..
— Ну чего же тянешь? — тихо, с обреченностью в голосе спросил Асур. — Отдай только мне посудину из-под молока и иди.
Срапион протянул ему плошку, потоптался-потоптался на месте и пошел прочь. Асур, даже не оглянувшись ему вослед, переступил порог мельницы.
Внутри все было разграблено. Оставался нетронутым только очаг, полный золы. Рядом валялось несколько кизяков и поленьев. В глубине, у самой стены, лежали два трупа: один — старца, другой — ребенка. Асур перекрестился.
Положив неподалеку младенца, он занялся очагом, стал разводить огонь. Дрова разгорелись быстро. Асур вышел за водой.
Срапион не появился. И, как ни странно, это даже обрадовало Асура. «Ну, что поделаешь, человек ведь, — подумал Асур, — хочет уберечь свою голову от гибели. Что тут плохого? Ничего». Вот и он, Асур, тоже хочет уберечь от смерти безвинную душу, хочет спасти ребенка.
Оставшись один, Асур почувствовал себя даже как-то спокойней, хладнокровней. Можно подумать, Срапион был ему обузой. Но в душе Асур конечно же был огорчен. Как это — бросить товарища и уйти?.. Как такое могло приключиться?..
Вода скоро вскипела. Асур разбавил ее холодной и с грехом пополам выкупал ребенка. Потом извлек из нагрудного кармана заветный кусочек сахару, растворил его в воде и стал поить малыша. «Ах ты маленький, что за умник, вон как хорошо пьет теплую сладкую водичку! И улыбается, проказник. Вот так-то, ягненок, будь, не в пример другим, храбрым и веселым. Пей, пей, мой малыш, чтоб выжить назло всем смертям, чтоб и мое сердце хоть чуть успокоилось…»
Снаружи донесся выстрел. Асур прислушался. Выстрел повторился. Три… четыре раза. Но Асуру даже не захотелось узнать, что же там творится. Он не выглянул. Сейчас ему все едино. Пусть хоть весь мир, вся земля разверзнется! Важно лишь то, что его малыш жадно пьет сладкую воду. Вот она, сама жизнь, у него на руках — теплая, трепетная! И Асур сделает все, чтобы уберечь своего младенца, спасти от гибели любой ценой, пусть ценой жизни: он и так уже жертва. А если враг ворвется на мельницу, Асур будет биться. Легко он не дастся…
Асур снова запеленал ребенка, уложил его у себя на груди, как ладанку, и вышел. Близ мельницы все было тихо-мирно. Солнце, улыбчивое небо, весенняя свежесть… Но кто же стрелял?.. А что, если стреляли в Срапиона? Асур встревожился и ускорил шаг… Где может быть Срапион?! Что с ним! И правда ли, что вообще стреляли? Может, это только так, показалось?..