В ходе многолетних архивных розысканий мне пришлось сделать немало открытий как о высоком моральном духе ленинградцев, так и об их трагической судьбе. И это не шло ни в какое сравнение с тем, что я видел своими глазами из окна нашей промерзшей квартиры блокадной зимой 1941–1942 г. Об этих печальных открытиях я постараюсь рассказать в своей книге.
Выражаю искреннюю благодарность и сердечную признательность моим коллегам, с которыми я связан многолетними творческими контактами, участием в подготовке коллективных трудов, публикаций документов, в научных конференциях: В. М. >Ковальчуку Б. П. Белозерову, С. К. Берневу, В. А. Иванову, Н.Д. Козлову, Ю. И. Колосову, T. С. Конюховой,В. А. Кутузову, Н. А. Ломагину, С. В. Магаевой, М. И. Фролову, М. В. Ходякову, А. Н. Цамутали, Н. Ю. Черепениной, А. Н. Чистикову. Особая благодарность – А. А. Смирновой, которая постоянно поддерживала мое стремление написать эту работу, а также Н. И. Богомазову, оказавшему большую помощь на завершающем этапе подготовки рукописи к печати.
Глава первая
Блокада Ленинграда: постижение правды
Но даже тем, кто все хотел бы сгладить
В зеркальной робкой памяти людей,
Не дам забыть, как падал ленинградец
На желтый снег пустынных площадей.
Ольга Берггольц
У каждого ленинградца, пережившего блокаду, остались свои впечатления и представления о ней, своя правда. Для подавляющего большинства из них это была «горькая правда», но трагический лик блокады, освобожденный от многих слоев полуправды и лжи, предстояло еще увидеть спустя многие годы. И дело было не только в том, что в течение длительного времени власти не позволяли нам открыто взглянуть на «маску трагедийного конца» блокадной эпопеи, но и в том, что наши собственные впечатления должны были пройти мучительные испытания великим множеством страшных и даже чудовищных фактов нашей общей блокады.
Одним из них стало сокрытие правды о блокаде Ленинграда, начавшееся еще в годы Великой Отечественной войны. От советской и международной общественности тщательно скрывалось все, что происходило в Ленинграде в период его 872-дневной блокады, в особенности масштабы смертности мирного населения от голода. О трагедии Ленинграда не было сказано ни слова в нотах народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова, адресованных прежде всего народам союзников по антигитлеровской коалиции с тем, чтобы мобилизовать общественное мнение на более активную борьбу с гитлеровской Германией… Ни до внутреннего, ни до внешнего читателя правдивая информация о страданиях и лишениях ленинградцев не доходила