– С рук не спускали?!. Да ты всегда с Леськой возилась!
– Тима! Ты что, правда не помнишь?!.
– Мне кажется, я для тебя всегда был взрослый, – сказал я.
* * *
Я испугался, что потерял свой блокнот. Не могу найти! Забросил эту историю про край земли, потому что там ничего не происходит. Человек сидит в своём доме и играет на глиняной дудочке целыми днями. И всё. Чего тут писать? И вот! Блокнота нет! Куда он делся?
И тут я иду по школьному коридору и вижу: маленькая девочка, класс четвёртый, читает мой блокнот! Точно мой, шерстяная обложка!
– Откуда у тебя? Это мой, я потерял!
– Чего ты врёшь, ничего не твой!
Я стал выдирать у неё из рук, силой. Тут же подскочили ещё какие-то люди: ах, хулиган обижает девочку!
– Это мой, отдай!
Наконец я выдрал блокнот из её рук, спрятал в карман. Девочка рыдала на весь коридор, уже и учителя пришли.
– Что случилось?
– Это мой блокнот! Не покажу!
– Нет! – рыдала девочка. – Это мне подружка в музыкальной школе дала-а-а! Что я ей скажу-у!
Тут у меня закралось лёгкое сомнение. Так она убедительно рыдала.
Я закрылся от всех локтями и открыл злополучный блокнот посередине.
«Он скакал по высоким холмам и непреступным горам, и ветер развивал его гриву».
«Развивал гриву», тоже мне. «Школа раннего развития» развевающихся грив. И горы тоже молодцы, конечно. Стоят такие: «Скажем НЕТ преступным элементам!» Двоечница…
И до боли знакомый почерк. Ну, конечно, «Девочка и пони». Вот я идиот!
– Это моей сестры блокнот, – почти шёпотом объяснил я. – Откуда он у тебя?
– Кто твоя сестра?
– Леся Горелова.
– Как тебе не стыдно, – сказала девочка. – Твоя сестра такие книги пишет! А ты! Хулиган!
– Моя сестра в другой школе учится, – объяснил я. – Как её блокнот у тебя оказался? Я его сам ей подарил, поэтому узнал.
В общем, недоразумение выяснилось. Я даже соврал: именно Леськин блокнот искал, чтобы не думали, что у меня такой же девчоночий. Но кто бы мог подумать, что Леська такая знаменитость! Что её писания по разным школам ходят!
* * *
Приехал из командировки папа. Был в Италии. И привёз мне подарок. Знаете, что? Окарину, глиняную флейту! То есть она не похожа на флейту, а больше на сердце. Не как его рисуют на открытках, а настоящее сердце, как в учебнике анатомии. И в ней отросток и дырочки. В этот отросток дуешь, дырочки зажимаешь… И флейта нежно-нежно так звучит. Тихонечко. Папа! Как он только так угадал!
Я никак не мог взяться за уроки и сказки не мог Захару придумывать – лежал на своём втором этаже ногами в потолок и играл на окарине. Быстро научился, кстати. Даже Леська сказала, что у меня талант.