Солнце уже клонилось к закату, тюль на окне подсвечивался розовым. Лиля потихоньку встала, запахнула на груди халат и, придерживаясь рукой за стенку, побрела на кухню.
Кира Петровна, и в самом деле, пекла блины на двух чугунных сковородках сразу. Смазывала готовые растопленным сливочным маслом и складывала аккуратной стопкой. Оленька возилась здесь же, на полу. На одеяле перед ней лежали китайская меховая собачка и розовый кривоногий пупс в шелковых трусах.
- Кира Петровна, - негромко позвала Лиля, не отлепляясь от косяка. Та поспешно обернулась - немолодая, но все ещё статная, с выкрашенными в каштановый цвет волосами и аккуратными, наманикюренными ногтями. - Кира Петровна, мне поговорить с вами надо..
Та только тяжко вздохнула и свела брови домиком, отчего на лбу залегли две глубокие вертикальные складки:
- Горюшко-то ты мое, горе! Разговоры разговаривать собралась! В зеркало на себя смотрела? Бледная, как... ну, прям, как не знаю кто!.. В комнату сейчас пойдем, давление мерить.
- Кира Петровна, подождите...
- Никаких "подождите"! Я тебе как бывшая медсестра говорю: отлеживаться, пить лекарства и ещё раз отлеживаться! У тебя ребенок вон! Тебе о ней заботиться надо.
Оленька с силой ударила себя розовым пупсом по носу и немедленно скуксилась.
Лиля поморщилась. Сверкающая ртуть теперь словно вытекала из головы и разливалась по всему телу горячей, отвратительной слабостью:
- Нет, Кира Петровна, это нельзя откладывать. Сначала я вам все скажу, а потом уже вы сами решите, что с нами делать... Можно, я сяду лучше?
Шагнула к табуретке, тяжело опустилась на нее, придерживаясь рукой за край стола, отвела от лица липкую от пота прядь и выдохнула:
- Мы... То есть, я... Получается, что я втягиваю вас в очень нехорошее дело.
- Знаю я все ваши девчоночьи нехорошие дела! - Та выдвинула из-под стола ещё одну табуретку и тоже села, потянувшись к плите и на время отключив обе конфорки. - С мужем поссорилась, ребенка увезла... Отлежись, подлечись. Успеете, помиритесь. Ну, куда вы, скажи на милость, денетесь? А я что? Мне только хорошо от того, что ты приехала... Думаешь, мне, старой, твой муж синяков наставит за то, что я тебя прятала? Так он же у тебя, поди, не алкоголик и не уголовник?.. Чего молчишь?
Она почувствовала, что не может заплакать. Просто не может - и все. Глаза сухие, в голове сухо и горячо. Горло сжимает корявыми и шершавыми пальцами.
- Кира Петровна, вы мне верите?
- Слушай, что ты за вопросы задаешь? Верю, конечно! Отчего не верить?.. Сколько мы с тобой знакомы уже?.. Молчишь? Забыла?