Про Хайлендер ей знать не обязательно. Буду выдавать новую опасную информацию в час по чайной ложке. Авось порох отсыреет и не разнесет тут все к чертовой матери. Моей родной!
— Как история? Готова?
Сестра пожала плечами.
— Как всегда. Какая тебе разница…
Вопроса не было, это меня так послали с моей заботой. Впрочем, Веронику за четвёрки не ругают. Да и за тройки тоже. Папы на неё нет. Никитиного! Мой меня всегда перед матерью защищал — мол, и он отличником не был, а мать твердила, что все мои четвёрки из-за лени. Наверное, у Вероники причина не лень… Да и ладно! Мне оценки сейчас деньгами ставят. И слава богу, что Академия позади.
— Достань шиншиллу!
Пусть от сестры будет хоть какая-то польза: раз полезла в кладовку вешать свою куртку, пусть достаёт мою безрукавку от костюма бабы Яги.
— Зачем? Новый год только через полгода…
— Не спрашивай, а делай. Руку протянуть сложно?
— А тебе ответить сложно? — огрызнулась Вероника в ответ.
— На платье вечернее надеть, чтоб не замёрзнуть. Баба Яга идёт на ужин в субботу. Такой ответ принимаешь?
Она улыбнулась.
— Я даже не буду спрашивать, с кем… Надеюсь, он не разбирается в мехах и не спросит, кто тебе подарил шиншиллу.
— А я бы ответила и не покраснела.
Стыдиться реально нечего. Лет пять назад, когда я ещё работала в паре с Игорем, у нас были постоянные зрители: папа и двое близняшек. Их мама мне потом сказала, что все трое так и говорят всякий раз, что идут на Алю смотреть. Ходили аж до школы на спектакли, из которых давным-давно выросли. Иногда приходилось их просить не подсказывать малышам правильные ответы. Но срывался обычно их папа. В то самое время из моды, наверное, вышли кожаные куртки с меховой безрукавкой. И когда их мама, разбирая шкаф на предмет неактуальных вещей, вытащила такую куртку, сыновья хором заявили, что безрукавка подойдёт для костюма бабы Яги, и притащили на следующий спектакль огромный пакет. Я приняла его не глядя — куртка и куртка, сказали не нужна — взяла. Я ни от каких ненужных вещей со студенчества не отказывалась: на шитьё костюмов и кукол все сгодится. Только потом знакомая портниха, которой я принесла меховую тужурку, чтобы ушить по тощей бабки ёжкиной фигуре, просветила меня по поводу натурального меха и его цены… Ну, если людям на доброе дело не жалко жертвовать дорогущие вещи, так почему мне должно быть стыдно за чужую доброту?
Я отряхнула мех — почти чёрный, непрофессионал и не догадается о его происхождении. Саму куртку я не перешивала — она пригодилась для создания образа пилота из «Маленького принца». Боже, ну почему я оправдываюсь даже перед собой? Никто меня в Тишкиной компании не станет судить ни по платью, ни по шубке, а только по факту, что я каким-то образом осталась в Валеркиной жизни. Терёхин точно не скажет им, что мы знакомы всего три дня.