Я смотрела на сестру, не мигая, еще не отделавшись от шока — а вот она спешно перевела взгляд мне на руки, которые, если бы не руль, сейчас тряслись.
— Да. В Мегу.
— Зачем?
— Аккумулятор зарядить.
Какой смысл врать? Правда у меня совсем безобидная. Никому зла не причинит.
— Можно с тобой?
— А к экзаменам дядя будет готовиться?
— Неа, сама. У меня дяди нет…
И я снова увидела эти большие наглые глаза. Это намёк? Впрочем, я без намёков всё поняла.
— Тогда садись.
Она села, пристегнулась. Да, поездочка будет для моих нервишек щекотливая.
— Классная машина.
Я не смотрела в сторону сестры — буду, как Терёхин: только вперёд, только на дорогу.
— С чего вдруг ты начала делать Раву комплименты? — включила я дурочку.
Ну, Терёхин же сказал, что я дура. А такие, как он, никогда не ошибаются. Хотя бы в собственных глазах!
— Я про Мерс.
— Я к Мерсам равнодушна.
Мы ещё во дворе. Надо смотреть в оба, чтобы никого не задеть. И включить третий глаз — мудрость, чтобы не задеть щекотливых тем язычком.
— А к их владельцам?
— К ним я испытываю жалость. Через пять лет машина начинает сыпаться. Не то что Тойота. У неё только аккумулятор садится.
— Алька, ну хватит юлить! Я не мама. Я вас в окно видела. И не в окно тоже. Но я маме ничего не скажу!
— Потому что тебе нечего сказать. Ты ничего не видела.
Мне главное дорогу не развидеть. Ох, Терёхин, нехило ты мне адреналинчика плеснул. От души! Как виски! Правда, его ты ночью лил для себя… Я ведь без твоего разрешения приперлась в дом. Тебе там не икается сейчас, нет? Ах да, у тебя ж бутылочка с водичкой в машинке припасена на всякий пожарный случай. У меня под одним местом уж точно горит!
— Я все видела…
Боже, тебе, Вероничка, мультики озвучивать. Старушенций противных каких-нибудь…
— Как вы целовались, видела.
— Мы обнимались, дурында, — выдала я неугомонной любопытной Веронике железным тоном. — По-дружески крепко-крепко. Говорила спасибо за то, что он завёл мой тарантас.
Ну, ведь так и обстоят на самом деле наши с Терёхиным дела.
— Ты меня не обманешь! — перешла в крещендо моя несчастненькая сестрёнка.
— Вероника, а я тебя и не обманываю, — говорила я тихо, взрослым голосом. — Говорю чистую правду — как на духу.
— А откуда он здесь взялся? Мимо проезжал? И ты так со всеми автовладельцами обнимаешься?
Я так сильно выдохнула, что губы завибрировали. Точно у кобылы. Сивой! Сивый мерин вон укатил, оставив меня самостоятельно расхлебывать заваренную им кашу.
— Да, Вероника, он меня подвёз домой. Да, Вероника, я провела с ним эту ночь. С ним в машине, но не в традициях американского кино. Мы ездили к черту на рога за его сыном, который поругался с папочкой и сбежал.