Славка, протиснувшись вперед, направил в сторону волков Вестимиров волхвовской посох, ощущая силу, готовую вырваться из него и поразить серых разбойников. В голове складывался узор заклинания.
«К тебе, Перуне, взываю…» – произнёс молодой русич.
Кисть руки, сжимавшая артефакт, защемила, налилась непомерной тяжестью, а сам посох вдруг с треском переломился на две половины, выпал из ослабевшей руки. Из зимней тьмы молнией выпрыгнул огромных размеров серый зверь и впился клыкастой пастью в Славкину правую руку, стащил волхва под копыта лошади…
– Любый, любый мой! Проснись!
– А-а!..
Млава тормошила своего мужчину, пыталась вытащить его из ужаса сновидений.
– Просыпайся, скоро рассвет.
– Да-да, – Славка в сером сумраке рассмотрел склонившуюся над его лицом девушку, ладошкой стряхнувшую бисеринки выступившего пота со лба любимого.
– Приснилось чего? Ты так кричал во сне.
– Это только сон, Млава. Все будет хорошо, а вот разбудила ты меня вовремя, скоро в дорогу.
– Когда теперь увидимся? – девушка прильнула к груди, целуя ее.
– Скоро. Выгоним орду, и я приеду к тебе, – бережно отодвинув деву, он стал одеваться, в мыслях уже находясь в седле, нежности для него отошли на задний план.
– Знай же, любый мой. Мокошь наконец-то благословила семя твое. У нас родится дитя. Я еще ввечеру хотела сказать об этом.
– Ну, этого следовало ожидать, – Славка на миг прекратил сборы, прильнул губами к губам молодой женщины. – Я рад, Млавушка. Сейчас прости, мне надо уходить. Все потом. Будем живы – у нас все будет хорошо.
Оставшись в одиночестве, северянка смахнула слезу, потянулась к одежде. Нужно было на людях проводить уходящих в дорогу.
К околице селища подтягивалось все население. Два десятка воинов, выделенных Громобоем в сопровождение кривича, уже собрались, прощаясь с родичами, не выпускали из рук уздечек лошадей. Старики напутствовали своих сыновей и внуков. Жены обнимали мужей, а дети помладше жались к отцовским ногам, цеплялись ручонками за материю длинных рубах.
– Как пойдешь, Вячеслав? – спросил Святогор, положив крепкие ладони на плечи ученику, вглядываясь в глаза уходящему.
– Дорога известная, диду. По тропе мимо Хинелино, потом через Волчью падь на Ставрово городище, обогну топь, там и до дороги недалече. Да ты не волнуйся, доберусь.
– Ты уж извинись за нашего князя перед боярином Гордеем, да и за нас тоже. Князь не плох, но человек ума недалекого. Так уж случилось, что боги подвели его к такому решению. Род против его приказа не пойдет, на то он над нами и поставлен.
– Да я понимаю, диду. Боярин вывернется и без князя. Уже не раз так было.