– Сувор, послушай, что на тракте творится? – спросил Олег.
Сувор спрыгнул с седла, вставая на четвереньки, прислонил ухо к земле. Прислушался.
– Земля гудит, орда идет, – приподняв голову, оповестил всех.
– Олег, тут неподалеку к шляху полянка примыкает. Предлагаю раскинуть круг, напустить омману.
– Принято, друже Шуст. Сувор, в седло. Двигаем на поляну, чего нам от узкоглазых бегать.
Оставив порубанных половцев посреди тракта, погнали перед собой теперь уже бесхозных лошадей, путая след. Отстав от табуна, через пятьсот метров осторожно подошли к поляне, пятачком разнотравья приткнувшейся к полоске шляха.
– Место силы, – с восторгом произнес Идан, почувствовав приятные ощущения.
Осторожно вступая в траву, держа лошадей в поводу, русичи прошли к центру поляны. Каждый достал кол и загнал его в землю, закрепил за него повод своей лошади.
– Парни, садимся в круг, времени мало, – подгонял Олег и без того все понимающих товарищей.
Образовали круг, усевшись прямо на землю, в густую траву. Вытащив из ножен сабли, каждый воткнул их у себя за спиной, чуть прислонился к клинкам. Лошади мирно щипали сочную траву поляны.
Сосредоточившись, заглянув в себя, действо начал Олег, как старший отряда:
– Мы будем шептать, а вы, боги половецкие, спать. Пусть ни смертный, ни нежить, ни демон чужестранный не воспримет нас…
– Пусть муж каменный да и девка красная, какая с ордой пришла в земли наши ратиться, мимо пройдут, глаза от нас отведут да не заметят…
– Тела наши свят круг образуют, в кругу том мы и животина наша замкнута, она глас свой не подаст, нас не выдаст, – продолжил наговор Велибор. – А тела наши за булатом схованы, березняком на ветру качаясь…
– Ты, Перун, наш батьку, десяток своих детей, хортов белых, сохрани, – распевно произносил уже Ослябя. – Услышь нашу Саму.
– А коли время придет нам ратиться, пожелай, чтоб сабли наши вертелись кругом как мельницы, а стрелы противника были не стрелы, и шли они не в тела наши, а во чисто поле, в мать сыру землю…
Издали слышался гул приближающейся орды. Сотни лошадей шли в галоп, пытаясь догнать тех, кто погубил родичей из передового дозора.
– И чтоб ножи булатные, ворожъи, да сабли вострые были смирные и вреда бы нам не причинили, – закончил Тур.
– Слава роду!
Мимо поляны плотным строем проходили кочевники. Погоняя лошадей, они бросали взгляды на открывшуюся простором травяного ковра поляну, в центре которой слегка трепетал на ветру редкий, молоденький березнячок, просматривающийся насквозь, позволяющий с дороги увидеть, что урусы не могли спрятаться за его тонкими стволами с редкими листочками на ветвях.