На последнего – чаще. Тот тоже не обделял вниманием их гостью. Бросал любопытные взгляды.
Григорию категорически не понравились эти «гляделки». Какого черта? Он не понимал причину своего раздражения. Смотрит Антон на молодую девушку, что тут такого. А хотелось рявкнуть и послать парня заниматься своими делами. Не важно, какими! И Снегурка туда же! Что, барышня, впечатлилась рельефным торсом Антона? Так у него не хуже! Показать? Он не только может показать, но и дать потрогать. То, что ниже – тоже.
Седой был собственником. От корней волос. Если на что-то падал его взгляд, значит, должно быть его. Это не обсуждалось. Он получал всё с раннего детства. Привычка, впитываемая с молоком матери. В последнем случае он немного утрировал, но смысла не меняло. Григорию нравилась эта его черта. Не делится с тем, что его. Да и рожденный во влиятельнейшей семье, он привык к власти и не видел в этом ничего плохого.
Его не должны игнорировать.
Первым он поговорит с Дашей, выяснит, что и как, а потом решит, отдавать её Антону или нет. Парень не дурак, должен понять, что прыгать выше «папки» не стоит.
– Кофе? – Антон подорвался сварить.
За ним начала вставать и Даша, Григорий остановил её взглядом.
– Давай. Сделаешь, Антон, и оставь нас. Попьешь у себя.
Он говорил довольно жестко, давая понять, что никакие возражения не уместны.
Даша тоже заметила его тон, потому что села и выпрямила спину.
– Спасибо, было вкусно.
Снегурка натянуто улыбнулась и совершила ошибку – посмотрела в сторону Антона.
Да какого?..
Барышня, сама того не подозревая, пробуждала в нем совсем недобрые порывы. Не привык он, чтобы вместо него акцент делали на его подчиненного. И не будут! Пока он заинтересован в объекте женского рода с невероятными сексуальными пальчиками. И пока он не увидит эти пальчики закинутыми на его плечи!
Пока готовилось кофе, на кухне снова царила тишина. Антон стоял к ним спиной, тоже предпочитая лишний раз рта не открывать.
– Даша, вам с молоком? С сахаром?
– Мы сами разберемся. Спасибо, Антон.
Молодой мужчина повел бровями, мол, не его дело, взял свою чашку и вышел.
Даша встала, не забыв поправить полы халата, и засуетилась. Взяла чашки с блюдцами, поставила их на стол. Потом из холодильника достала молоко, сливки. Тоже поставила. Гриша сидел, скрестив руки на груди, медленно закипая. Нет, всё-таки он погорячился, когда сделал вывод, что не говорящая несколько дней девушка – благо.
– Твоей выдержки позавидуешь, Даша. Моим бы аналитикам такую. Где-то училась или от природы?
Даша как раз ставила сахарницу. Услышав его язвительное замечание, замерла над столом. Потом нахмурилась, свела брови на переносице и покачала головой.