Но они заперты в доме! Даже во двор не выйти. Тут он немного преувеличил. Выйти-то можно, а толку?
И чем покорять эту недотрогу?
Перевести на счет энную сумму денег? Опять же – как? К спутнику он пока принципиально подключаться не хотел.
Даша вернулась к столу, взяла его опустевшую чашку, сполоснула её и поставила под рожок. К нему снова встала спиной. Григорий легко понимал её мотивы – не хочет смотреть на него. Чертова зазноба! Значит, носик свой очаровательный воротит?
Или уже в мыслях прикидывает, на ком всё же сделать выбор – на том хозяине, от которого сбежала, или на нынешнем, от которого пока сбежать не удастся?
Григорий снова внимательно посмотрел на Снегурку.
Нет, девочка, ты ляжешь под меня. Никуда не денешься.
Слишком сладкой кажешься.
Хочется попробовать.
Вкусить.
И губки свои алые не кусай. Обветрены и так. Но ничего, он и такие поласкает. Алчно. Жадно. Покусает сам.
Хорошо, что Гриша сидел. Расхаживать с бугром в области ширинки ему по статусу не положено. Даже смешно становилось. Он изнывал от желания, а девочка не дает. Сдернуть ЕГО халат, посадить красивую на столешницу, ножки развести, опуститься на колени и…
Григорий опустил одну руку пол стол и аккуратно поправил стоящий колом член. Так дело не пойдет. Он ведет себя, как подросток с переизбытком гормонов, у которого уже мозоли на ладонях. А объект вожделения живет в доме напротив и дразнит его, переодеваясь при не опущенных жалюзи.
Перед ним снова оказалась чашка с черным кофе.
Даша не присела напротив, она вернулась к столешнице, упираясь в неё поясницей.
– У нас даже вкусы с тобой идентичны. Привычки. Оба пьем много кофеина по утрам. Это знак, Даша.
Он хотел, чтобы она улыбнулась. Немного. Хотя бы уголками губ.
Ему не понравилось, что она выставляет перед ними препятствие.
– И да, барышня, если мне вздумается тебя оттрахать прямо на столешнице, ни стол, ни расстояние мне не послужит помехой. Поэтому садись за стол и пей кофе по-нормальному.
Снегурка поднесла к губам чашку. Глоток не сделала.
Посмотрела в сторону дивана, расположенного слева от стола и направилась к нему. Опустилась и аккуратно поджала ножки, не забыв поправить халат, прикрыть колени и икры.
Да что ж такое!
Его клинило на ней.
Бред.
Честно.
Он видит её второй раз. Хорошо, в третий, если взять встречу на дороге.
В третий, мать вашу! А единственное, о чем может думать, это о том, какая она красиво-порочная! Он ни хрена о ней не знает, ровным счетом ничего. Видит лишь тело, чувствует запах, и его штормит нереально. При этом сознательно думает о ней негативно, чтобы не замечать очевидного.