— Это-то меня и тревожит, — подумал я, а вслух спросил: — В самом начале вы упомянули моих родных…
— Да Алекс, вот теперь мы подошли к тому, зачем вы здесь. Новости о ваших родных. Раз ваша память пуста, начну я, пожалуй, с небольшой прелюдии. Вы не против?
Я только кивнул в ответ.
— Киржач, вам, наверное, неизвестно, но в Эйнланде давно и успешно работает программа "учащихся по обмену". Школы обмениваются учениками, а университеты — студентами. Добавлю, также, что существуют определенные квоты на обмен, и даже Макадемия обязана их соблюдать. В связи с элитностью нашего учреждения "обменные" ребята учатся тут только до конца старшей школы, а затем возвращаются обратно. Стоимость академического обучения является обязательным цензом для всех поступающих. Этот закон установлен еще первым Ректором и не чинушам из островного Совета его менять.
— Программа "обмена" является одной из евгенических инициатив Совета препятствующий застою и вырождению в замкнутых социальных группах, — продолжил Аус Фое, с сомнением посмотрев на меня. Видимо в его голову закрались сомнения в том, что собеседник понимает хоть немного из сказанного.
Я вновь кивнул, мол все понял, слушаю дальше.
— Алекс, — мужчина вздохнул и неожиданно предложил. — Мы можем перейти на ты?
— Конечно, Ректор, как вам удобнее.
— Отлично. Так вот, Алекс, согласно программе, ты был прислан из горного поселения рода Рарога. На этом твоя загадочная связь с черноземом и заканчивается. Ведь если там и были какие-то крестьяне, то только из потустороннего мира. Потому как род Огненного сокола был известен своими сильными практиками Духа.
— Огненного сокола?
— Рарог, в переводе с староросского — Огненный сокол, — пояснил Ректор.
— Господин Ректор, а почему про них вы говорите постоянно в прошедшем времени?
Мужчина вздохнул.
— Его больше нет, — Аус Фое посмотрел мне прямо в глаза и негромко добавил: — Он полностью уничтожен. Старики и дети, до четырех лет, включительно.
Я аж покачнулся силы этих слов. Это было неожиданно! Уничтожен? Кем? Зачем?
Вопросы бешеными зайцами заскакали в черепе пытаясь выбраться наружу. Пальцы до хруста сжались на подлокотниках кресла.
— А… Родители?
— Прости, но скорее всего они тоже. Их тоже нет в живых, — уточнил собеседник.
— Зачем? — сдавленно выдавил я. Чего это с голосом? И сырость в глазах! Почему? Я же попаданец, мне на все насра…? Дерево под пальцами сухо треснуло и начало подаваться. С трудом разжав пальцы, я тупо уставился на свою руку. Алые полоски Духа обвивали мои пальцы, выступая наружу огненными протуберанцами. Как? Дух ведь чисто внутренняя техника?