– Потому что у нас будут неприятности. Ты же знаешь правила.
Уж кому, как не мне, их знать. Поцелуй не только причинит боль идущему на убыль Времени года, но и в ускоренные сроки вернет его в Обсерваторию. О сопутствующих штрафах и наказаниях мне и вовсе не хочется вспоминать. Но я бы все равно ее поцеловал.
– Тебе, можно подумать, следование правилам помогло, – саркастически замечаю я.
Она вздрагивает, и я тут же начинаю себя ненавидеть. Чилл упоминал, что Флёр с Поппи сдают позиции в рейтинге. Возможно, из-за ее чересчур снисходительного ко мне отношения.
«Идиот».
Подчиняйся она правилам, прикончила бы меня еще неделю назад.
– Не бери в голову, – бормочу я. – Ты права. Это глупый способ умереть.
– Ну и отлично, – цедит она сквозь зубы и перехватывает клинок с ловкостью, свидетельствующей, что она с самого начала точно знала, как с ним управляться. – Тогда на счет «три».
– Не глупи, – предупреждает меня Чилл.
«Слишком поздно».
Я собираюсь с силами. Мое дыхание учащается. Через секунду мое время года закончится, а сам я окажусь запертым в пластиковой камере на глубине тридцати этажей под землей и буду спать до окончания сезона Флёр.
– Отойди от девушки, Джек.
И лишь через полгода, когда наступит осень, мне в следующий раз удастся глотнуть свежего воздуха. Я буду слишком занят преследованием Эмбер, которая, к слову сказать, терпеть меня не может…
– Я твой куратор, Джек, и велю тебе отойти от девушки сию минуту!
Потом должно пройти еще три месяца, прежде чем Флёр снова разыщет меня. Мы не увидимся целый год…
– Подожди, – говорю я, чувствуя, что мне не хватает воздуха.
Чилл велит мне немедленно убегать.
– Нет-нет, погоди! Я не…
Мы с Флёр одновременно отшатываемся друг от друга, и она царапает меня лезвием и теряет равновесие. Ее глаза расширяются, она роняет нож на землю и яростно трясет рукой, будто ею завладела иная сущность.
– Во имя Кроноса, Флёр! Ты меня порезала! – выкрикиваю я срывающимся голосом.
– Ты же сам мне велел!
Выше. Мне просто нужно подняться повыше. Если я сумею добраться до места, где попрохладнее, то выиграю еще немного времени. Бок взрывается болью, когда я снимаю с себя куртку и бросаю ее на ветку дерева. Для Флёр. Она не выносит холода – он истощает ее магию и делает медлительной.
Хрипя и испытывая головокружение, я продолжаю карабкаться вверх и, наконец, падаю в островок снега, чудом сохранившийся у подножия вечнозеленой ели. Я вслушиваюсь в отзвук шагов Флёр, а дерево тем временем стряхивает со своих иголок последние капли зимы. Размеренная капель звучит как-то странно, и, глянув вниз, я с удивлением замечаю лужицу малиновой жидкости. Меня сотрясает приступ мучительного кашля. Я приваливаюсь спиной к стволу и пытаюсь зажать пальцами края раны, но тщетно. Я лишь оттягиваю неизбежное.