— Здравствуйте, — проговорил Островой, — Даша сказала, что меня ждёт детектив. Я не совсем понимаю…
— Здравствуйте, — улыбнулась ему Мирослава, — я Мирослава Волгина. Да вы присаживайтесь, Валерий Гордеевич.
— Спасибо, — Островой сел на точно такой же стул, на каком сидела Мирослава.
— Извините, что не позвонила вам заранее, — и, не давая ему ответить, продолжила: — Не знаю, говорил ли вам Аркадий Семёнович о том, что его дочь Инесса обратилась в наше детективное агентство с просьбой разыскать убийцу её бабушки.
— Аркаша о чём-то таком упоминал, — неуверенно проговорил Островой и спросил: — А разве полиция не работает?
— Работает не покладая рук! — заверила его Мирослава.
— Но тогда…
— Мы сотрудничаем с полицией. Так сказать, на подхвате.
— А… — Валерий Гордеевич почесал затылок.
— Я хотела спросить, удачно ли прошли гастроли вашего квартета в этом году в Волчеморске?
— А вы знаете, не очень, — ответил Островой, — и всё из-за того, что Аркаша приболел.
— Жаль, — посочувствовала Мирослава.
— А уж как нам жаль, — сокрушённо вздохнул музыкант, — мы же надеялись в этом году там хорошо подзаработать. Сами понимаете, бархатный сезон, много состоятельных людей.
— Понимаю, — кивнула Мирослава, — а вместо прибыли понесли убытки.
— Что вы имеете в виду? — удивился Островой.
— Ну, как же! Вам же пришлось нанимать Аркадию сиделку. А в наше время это довольно затратно.
— Да-да.
— Правда, Шляхтина не профессиональная сиделка, — заметила Мирослава.
— Кто? — растерялся Валерий Гордеевич, — как вы сказали?
— Клара Шляхтина. Она же актриса.
— Я не знал, — соврал Островой и покраснел, как мальчишка.
— Да ладно вам, Валерий Гордеевич! Как не стыдно вводить следствие в заблуждение!
— Я никого никуда не ввожу! И какое это имеет значение, профессиональная она сиделка или нет?
— Совершенно верно! — согласилась Мирослава, — почему Клара не может поухаживать за своим заболевшим любовником, даже не являясь сиделкой?
— Что вы такое говорите! — возмутился Островой.
— И сколько лет тянется их роман? — спросила Мирослава, не обращая внимания на его возмущение.
— Я вообще не понимаю, о чём вы говорите, — цеплялся мужчина за последнюю возможность выгородить коллегу.
— Всё вы прекрасно понимаете, — сказала Мирослава, — но врёте из ложной мужской солидарности. Полиция опровергнет вашу ложь в два счёта!
— Полиция? — не на шутку испугался мужчина, — но какое дело полиции…
— Вы хотите сказать до шашней вашего друга? — подсказала Мирослава.
— Аркадий никому ничего не сделал плохого!
— И даже своей жене?
— Тонечка ничего не знает!