«Вот интересно, — думала Мирослава, сидя с телефонной трубкой в руках, из которой доносились короткие телефонные гудки, — чего я гоняюсь за Аркадием, как Тузик за своим хвостом? Все в один голос говорят, что человека сразил гипертонический криз. Неужели я преследую его из-за Клары Шляхтиной? Но какое мне до этого дело? Если я начну столь же упорно преследовать всех мужчин, изменяющих своим жёнам, то скоро наше агентство скатится в ряды тех, кто ведёт слежку за неверными супругами».
Она вздохнула и обратилась к своему внутреннему голосу:
— Ну, чего затихорился-то? Скажи хоть словечко!
Но внутренний голос ответил ей так же, как телефонная трубка:
— Пи-пи-пи.
«Нахал!» — обозвала его мысленно Мирослава и стала набирать номер домашнего телефона близкой подруги матери Инессы Светланы Филипповны Ивашовой.
Трубку подняли после четвёртого гудка.
Слегка запыхавшийся женский голос произнёс:
— Алло!
— Здравствуйте, — вежливо проговорила Мирослава, — не могла бы я поговорить со Светланой Филипповной?
— Так вот же она я! — ответили ей.
И тогда детектив представилась:
— Я Волгина Мирослава. Инесса Бессонова, дочь вашей подруги, наняла наше агентство для расследования убийства её бабушки.
— Да, Тоня упоминала об этом, — в замешательстве проговорила женщина.
Мирославу это насторожило, тем не менее, она спросила:
— Могу я подъехать к вам домой или в любое другое удобное для вас место?
— Зачем? — спросила Ивашова делано-равнодушно.
И Мирослава спросила:
— Антонина Георгиевна не одобрила поступок дочери?
— Мягко сказано, — призналась Светлана Филипповна.
— Почему?
— Потому что Тоня считает, что раскрывать убийства должна полиция! Им за это зарплату платят!
— Но ведь помощь детективного агентства не помешает?
— Тоня говорит, что вы только глупую Инессу на деньги разводите.
— Я бы не сказала, что Инесса глупая.
— Я тоже, — вздохнула женщина.
— Тем более что с ней был Глеб…
— Глеб уж точно не дурак, — заявила Ивашова и неожиданно разрешила: — Приезжайте сейчас. Адрес знаете?
— Да, Инесса мне сказала.
— Предусмотрительная девочка, — грустно вздохнула в трубку женщина и, сказав: «Жду», — положила трубку.
— Морис, — начала Мирослава, спустившись в гостиную.
— Знаю, — не дал он ей договорить, — вы снова уезжаете.
— Но ненадолго. А ты чего такой сердитый?
— Только что звонил Шура и обозвал меня крышевальщиком!