— Извини, дорогая, но я что-то запамятовал, — Ринат выразительно постучал себе по лбу, — кто у нас Анаксагор?
— А, один древнегреческий философ середины пятого века до нашей эры. Он был выходцем с Востока, но большую часть своей жизни прожил в Афинах. Его, кстати, принято считать первым профессиональным учёным.
Рината умиляло, что жена рассказывала о неведомом ему Анаксагоре таким тоном, словно он был их соседом по лестничной площадке.
— А кстати, — сказала Гузель, — Анаксагор считал, что мир вечен, «он не сотворим и не уничтожим».
— Мне нравится эта его мысль, — сказал Ринат, теребя шелковистую прядку чёрных ароматных волос жены. И добавил: — А твой Гегель, извини, конечно, на мой взгляд, сухарь.
— Да ладно тебе, — Гузель тихонько стукнула мужа ладошкой по руке, теребящей её волосы, — вот, например, Герцен считал, что «все произведения Гегеля пронизаны поэзией».
— Это он загнул, — сказал Ринат и сладко зевнул.
— Ничего подобного, ведь и сам Гегель говорил, что «Философия душа всех наук», а поэзия одна из форм познания действительности, и поэты были исторически первыми исследователями мира.
— Да? Как интересно, — пробормотал Ринат, и через мгновение Гузель поняла, что муж спит.
Она улыбнулась и, устроив поудобнее голову у него на груди, закрыла глаза.
Как ни мечтал ещё совсем недавно Наполеонов о своей постели и материнской ласке, вечером он всё же позвонил в детективное агентство своей подруги детства.
Трубку, как всегда, снял её помощник Морис Миндаугас и произнес:
— Детективное агентство «Мирослава» слушает.
— И когда вы только определитель номера на стационарный телефон поставите? — с притворным негодованием проговорил Наполеонов.
— А зачем? — улыбнулся Морис, узнав голос друга.
— Как зачем?! — продолжал негодовать следователь, — а если вам, например, позвонит конь в пальто?!
— Значит, мы ему нужны, — невозмутимо отозвался Миндаугас.
— И что вы с ним делать-то будете? — неожиданно заинтересовался Наполеонов.
— Пригласим в дом, поможем снять пальто, напоим чаем…
— Подожди, подожди, — перебил его следователь, — а кормить вы его будете?
— Это смотря что он захочет съесть. Овса, например, у нас нет.
— Погоди ты со своим овсом! У вас борщ есть или супец какой-нибудь?
— На ужин суп с фрикадельками, но, по-моему, кони…
— Да при чём тут кони?! — воскликнул Наполеонов, — я уже о себе говорю!
— А о тебе, тогда ещё запеченная грудка индейки…
— Небось опять с овощами, — фыркнул Наполеонов.
— С отварной брюссельской капустой.
— Трава!
— Она очень полезна.
— Знаю-знаю, мать уже все уши прожужжала и вы тоже. А пирог есть?