Первым прибежал сосед снизу Егор Степанович Никаноров.
Несмотря на то, что он был немолод, всё-таки восьмой десяток пошёл, пенсионер не растерялся, не впал в панику, а сразу вызвал полицию и «Скорую». Потом появилась запыхавшаяся соседка из квартиры напротив Валентина Макаровна Устюгова.
— Ты, Валентина, на улитке, что ли, ехала? — укорил её Никаноров.
Оправдываясь за задержку, Устюгова сказала, что убиралась на лоджии и не сразу услышала крик, а только когда вносила в квартиру банки.
— Ладно, не затаптывай тут следы, — скомандовал ей Егор Степанович, — видишь, девочке совсем плохо, накапай валерьянки или ещё чего, небось сама знаешь?!
— Знаю, знаю, — засуетилась Устюгова и кинулась на кухню.
— А я вниз спущусь, — крикнул ей вдогонку Никоноров, — встречу «Скорую» и полицию, чтобы зазря нигде не плутали.
— Иди, иди, — отозвалась Валентина Макаровна, открывая дверку навесного шкафчика и шаря глазами в поисках валерьянки и валокордина.
— Ты тут одна не забоишься? — спросил пенсионер.
— Топай уже, старый, — ответила та, — не одна я, а с Инессушкой. — Она, наконец, нашла то, что искала, и щедро накапала в стакан, плеснула немного воды из графина. Принесла в прихожую, встала на колени и приложила стакан к губам неподвижно сидевшей на полу, привалившись к стене спиной, Инессе. — Выпей Инессушка.
Девушка сначала качнула головой, глядя на соседку бессмысленным взглядом, а потом повиновалась.
Прошло ещё мгновение, и девушка с криком: «Бабушка! Бабулечка моя родненькая!» — вскочила на ноги и кинулась в сторону лежавшей на полу бабушки.
Соседка ухватила её что есть силы и зашептала:
— Нельзя туда, девочка наша, нельзя, Инессушка!
И Инесса повиновалась, снова сползла на пол и уронила голову на приподнятые колени.
Вернулся Никаноров, ведя за собой врача и полицию.
К сожалению, врач «Скорой» был бессилен помочь бабушке Инессы, всё, что ему оставалось, это констатировать смерть.
По просьбе Егора Степановича он сделал укол внучке. И, обменявшись несколькими фразами с судмедэкспертом и следователем, покинул квартиру.
— Господи, да что же это делается, среди бела дня, — запричитала было Валентина Макаровна.
Но Никаноров прикрикнул на неё:
— Цыц, старая!
И женщина сразу замолчала.
Вскоре к ним подошёл мужчина маленького роста и, представившись следователем Александром Романовичем Наполеоновым, попросил подождать.
Старики одновременно кивнули и присели на диванчик прямо в прихожей.