— Бедняга, — пожалел Бессонова Морис, — в таком состоянии ему ещё пришлось лететь два часа в самолёте.
— И час трястись в автобусе, — добавила Мирослава.
— Скорее всего, он взял такси, — не согласился Морис.
— Возможно.
— А разве полиция не проверила?
— Оно им надо? Болящий зять вне подозрений. Сам не окочурился в дороге, и то радость.
— Это правда. А ведь запросто мог и не долететь до дома.
— Вполне. Говорят, его перед вылетом уколами накололи.
— Ладно, я пойду посмотрю, что там с этой гипертонией.
— Иди.
Когда Морис ушёл, Мирослава взяла с журнального столика каталоги недавно поступивших в продажу садовых деревьев и кустарников, придвинула поближе к себе дремавшего кота и углубилась в чтение.
Она подумала о том, что они с Морисом вполне могли бы съездить на ярмарку и прикупить что-нибудь интересное для сада.
Её внимание привлекли карликовые груши и яблони. Она подумала, что им сажать их как бы некуда…
«Но ведь есть ещё Витькин участок…» — размышляла она.
Когда-то их дед мудро вложил сбережения в земельные участки и подарил их на совершеннолетие один внучке, другой внуку.
Мирослава сразу воодушевилась земельной собственностью и бросилась его благоустраивать. Правда, сначала, с помощью того же деда, посадила только сад — яблони, груши, сливы, вишню и вместо живой изгороди — шиповник и боярышник. Не удержалась она и от посадки сирени и черёмухи.
Двоюродный брат Виктор только хмыкал.
Мирославе он сказал, что ему этот земельный участок сто лет не нужен. Он хотел мотоцикл.
Но дед с обоих внуков взял слово, что они землю не будут продавать в течение двадцати пяти лет.
Витька хоть и считал это навязыванием кабалы, но слово скрепя сердце дал.
Теперь дед мог быть спокоен. Он вырастил из внуков честных и ответственных людей и знал, что данное слово они не нарушат ни при каких обстоятельствах.
Мирослава каждую свободную денежку вкладывала в строительство дома.
Коттедж рос очень медленно. Вокруг уже давно отстроились другие дома, а она всё ещё жила в летнее время во времянке, а зимой — в городской квартире, доставшейся ей от бабушки и дедушки. Зато сад рос, стал цвести и плодоносить.
И как же они с Доном были счастливы, когда и коттедж был достроен, и они смогли в него переехать.
А участок брата всё это время был заброшенным…
Ну, не совсем уж заброшенным. Сорняки вырывали, и сестра, и мать Вити тётя Зая, и тётя Виктория с мужем помогали не допустить полного запустения.
Потом Мирослава посадила на участке брата жасмин, сирень, пару яблонь и розы. За всем этим ухаживала. С появлением Мориса большая часть забот легла на его плечи.