– Ты знаешь.
Разве? Все, что Мария знала о любящих семьях, она почерпнула из семьи Каттанео. Ее собственный отец не слишком много времени уделял дочери, а ее мать… она искренне считала, что слово мужа – закон. Если подумать, мать была точно так же разочарована Марией, как и ее отец, только она была слишком воспитанной, чтобы устроить дочери сцену. Маргарита Росси никогда в жизни не устраивала скандалов, даже когда Марию заставили бросить учебу и выйти замуж, чтобы спасти семью от банкротства.
И вообще, если бы Мария знала, как быть отличной женой и матерью, разве оказалась бы она в таком положении? Разве она ушла бы от любимого мужчины потому, что он никогда не сможет полюбить ее в ответ?
– Я в этом не уверена, – пробормотала она.
– Мария, я столько раз видел тебя с Фрэнки – и сейчас, и до этого. Поверь мне, ты прекрасная мать.
– Даже несмотря на то, что разлучила его с отцом?
Ну вот она и озвучила это – вину, которая съедала ее день за днем весь этот год. Вряд ли сейчас она заслуживает любви Себа. То, что она уехала от него и забрала с собой сына, лишило ее единственного шанса на его ответную любовь. Мария знала, что он по-прежнему хочет вернуть ее, но сколько в его желании было гордости, а сколько – собственно любви?
– Я… думаю, я понимаю, почему ты ушла. – Себ отвернулся, глядя на безмятежные горы. – И нет, мне это не нравится. Но, может быть, понимание – хорошее начало?
– Может быть.
Возможно, это действительно то, чего им обоим не хватало? Может, им нужно начать лучше понимать друг друга, и если это получится, то – кто знает? – может, они смогут по-настоящему любить друг друга?
– Но ты должна знать, не ты одна изменилась за это год, – проговорил Себ.
Мария удивленно посмотрела на него. Да, внешне он был все тем же, но за последние двенадцать месяцев вся его жизнь перевернулась с ног на голову.
– Я знаю.
– Вряд ли. – Себ покачал головой. – Думаю, до прошлой ночи, когда я снова увидел тебя и Фрэнки, я и сам не осознавал, насколько сильно изменился.
Мария никогда не слышала, чтобы он говорил так: открыто, эмоционально и честно, до боли. Это само по себе было доказательством произошедших в нем перемен, но ей этого было мало.
– Тогда расскажи мне.
Себ вздохнул, стараясь подобрать слова, и Мария не торопила его.
– Когда вчера Фрэнки отвернулся от меня, не могу передать, что я почувствовал. Боль, вину. В одно мгновение я понял, как сильно мне его не хватало, не только в прошедший год, но и до этого: когда я приходил домой, он уже спал, а когда уходил в офис – еще не просыпался. Я так много всего пропустил и знаю, что никогда не смогу этого наверстать. – Он отвернулся, и Мария сморгнула неожиданно подступившие слезы. Она молчала, ей нужно было услышать все до конца. – Это заставило меня задуматься о родите лях и Лео. Они пропустили всю его жизнь, но не по своему выбору и не по выбору Лео. Я просто не мог смириться с мыслью, что не успею моргнуть, как Фрэнки повзрослеет, а я все пропущу. Но я все еще могу исправить. Смерть родителей, появление Лео повлияли на меня ничуть не меньше, чем твой уход, и я уже просто не могу быть тем же человеком, что и раньше. Я не тот, за кого ты выходила замуж, но я надеюсь, что смогу стать тем, кого ты сможешь уважать, тем, кто сможет дать тебе тот брак, которого ты хочешь.