'- Как его хоть зовут-то, соседа? – вздохнул Геральт, готовый к любым невзгодам мероприятия на тысячи душ.
– Сход Развалыч, кобольд, – буркнул Муня. – Гастон, покажи ещё, где кормят, и пусть гуляет.
– Сход Развалыч? – удивлённо и обрадованно переспросил Геральт.
– А чего? Кореш, что ли? – поинтересовался толстяк.
– Вроде того, – Геральт решил не вдаваться в подробности. – Знакомый.
– Вот видишь, как тебя удачно поселили! – Муня осклабился, а секундой позже переключил внимание на очередного гостя, на этот раз – простого байкера, приехапвшего пофестивалиться.
– Идём, – Гастон вновь потянул ведьмака за рукав. – Покажу, где оргкомитет кормят.
Оргкомитет кормился за пошарпанным одноэтажным корпусом, около циклопической полевой кухни. Отчётливо пахло гречневой кашей и тушёнкой. Геральт против воли улыбнулся во все лицо. А тут ещё за дальним столом обнаружилась почти вся команда Вольво – эльфы Иланд и Вахмистр; карпатские гномы Бюскермолен с Роелофсеном; орковирг Михай; полувирг Зеппелин; хольфинги Мина с Беленьким; чёрный орк Вася со странной кличкой Секс, которой, правда, уже лет сорок мало кто пользовался; по мнению Геральта, лучший водила Большого Киева орк Тип-Топыч; половинчик Трыня и трое людей, из которых Геральт узнал только одного – шофёра Рудика.
Сход Развалыч тоже был тут, сидел, сверкая довольной физиономией, между гномами и Васей. Вася как раз наливал ему очередной стакан какого-то местного горлодёра, до которого вся команда Вольво исстари была очень охоча.
– Шахнуш тодд! – воскликнул здоровяк Зеппелин. – Вы только поглядите, кто пожаловал!
Михай молча добыл откуда-то неизменный гранёный стакан (команда Вольво не признавала одноразовую посуду) и передал в ту часть стола, где было посвободнее. Хольфинги и люди как раз потеснились, освобождая место Геральту.
- Геральт! – оживился и Сход Развалыч, самый тут ветеранистый живой (после эльфов, разумеется).
- Здорово, ловцы! – Геральт слегка поклонился, прежде чем сесть, потому что пожать всем руки заняло бы несколько минут, не меньше. – Сход Развалыч, между прочим, меня с вами поселили.
- Ну и здорово, – отозвался тот. – Садись давай, налито!
Геральт сел. Чокнулся, выпил. Закусил чем-то копчёным.
– Захожу я ему, значит, под левый борт, – продолжал дежурную байку Бюскернмолен, – а там, не поверите, бойница и ствол торчит калибра эдак двенадцатого!
– У-у-у! – дружно оценили слушатели.
Геральт снова усмехнулся – в этой команде мало что менялось со временем. Чаще всего менялись короткоживущие – люди. Остальное, от живых до манер и традиций, казалось незыблемым и неизменным. И появление Геральта никого особо не всколыхнуло, хотя ему, безусловно, тут были рады. Просто расставания и встречи, даже если они разделялись годами или десятилетиями, тут воспринимали как должное. Бюскермолен или Роелофсен, часто отъезжающие в командировки, бывает, что и длительные, могли по возвращении в резиденцию Вольво продолжить разговор с Иландом, к примеру, или Вахмистром с того самого места, на котором расстались год назад. Или два года. Или десять. Разлуки и расстояния тут почитали как неотъемлемые части жизни, и это было самое, пожалуй, наглядное отличие от манер короткоживущих людей.