В городе даже ходила поговорка, что «пока в «Трех соснах» не слышно выстрелов, Углич может спать спокойно». Конечно, случалось у Коли Хромое разное, бывало, и до драки доходило, все люди-человеки, выпьют да позабудут о договоренностях, но вышибалы Хромого работали всегда аккуратно и быстро. Бузотеры оказывались в считаные секунды на улице, а на следующее утро шли к Хромому с повинной, прихватив с собой в виде оброка деньги или какой-нибудь дефицитный товар.
Мать, как всегда, Роман застал в храме. Она отчищала лампады от свечного нагара. Поговорив с ней и убедившись, что все в порядке, Роман отправился к себе. Перед тем как улечься в кровать, он выпил стакан самогона. Картофельная мутная жидкость хорошо расслабляла, снимала все стрессы – результат нервной работы. Оставив автомат в изголовье кровати – так, чтобы удобно было до него в случае необходимости дотянуться, – Роман завалился спать. Стоило голове коснуться подушки, как он растворился во сне. Спал крепко. Его ничто не тревожило. Он не слышал ни выстрелов, ни криков, раздающихся с соседней улицы, ни собачьего лая и визга. Все эти тревожные звуки внешнего мира прошли мимо него.
Проснувшись, Роман натянул на себя свежее белье, кинул в рот кусок вяленого мяса, запил ледяной водой, оделся и направился развлекаться. До ближайшего дежурства оставалось чуть больше суток. Можно было и оторваться, прежде чем опять заступать в строй.
До «Трех сосен» парень добрался без приключений. Вечерело. Улицы покрыл молочный сумрак, скоро будет совсем темно, но Роман собирался зависнуть у Хромого на всю ночь. К тому же рядом с Катькой даже спится слаще, прильнешь к ее голой спине, руку на задницу положишь, и можно храпеть хоть до утра. Сны снятся ясные, добрые, как в детстве.
У Хромого, как всегда, было полно народу. Все больше артельщики и масловцы. Большую часть народа Ромка знал. Но встречались и совсем незнакомые лица. Он прошел в питейный зал, плюхнулся на свободное место за большой стол из струганых, липких от пролитого пива досок и подозвал к себе Костю Домового, работавшего подавальщиком у Хромого. Тот постоянно крутился в зале, знал все о девочках, кто свободен, а кто уже ушел с клиентом, да и сам был не дурак выпить с лихими ребятами.
Розов заказал себе литр пива и пол-литра самогона. На закуску – домашней колбасы и квашеной капусты. На большее денег у него сегодня не было. Пока Домовой ходил за его заказом, Роман осмотрелся по сторонам. Народ привычно гудел. Пил до белых чертиков, тискал женщин да базарил обо всем на свете. Но при этом мужики помнили, о чем говорить можно, а о чем нельзя. Здесь можно было поделиться с товарищами смешными историями про дежурства, рассказать что-то диковинное из прошлого, но ни слова о делах родной группировки. Все, что касалось деловой жизни масловцев, артельщиков и часовщиков, находилось под строгим запретом. И мужики о запретном не трепались. Зато все остальное они рассказывали друг другу по тысячному разу, но при этом каждый раз слушали как в первый раз, одобрительно поддакивая и заливаясь хохотом в нужных местах.