Официант понятливо кивнул и бросился исполнять желания. И вскоре на столе, кроме коньяка, появился запотелый графинчик с водочкой, белые маринованные грибы в блюдечках, хлеб серый с отрубями и, наконец-то, жаркое с картофелем и овощами, слегка присыпанное сверху крупной зеленью, – в глиняных фирменных ставцах, по краю у которых значилось старинными буквами: «Клуб обездоленных мужиков».
При виде графина и пищи председатель повеселел, налил себе стопку, проглотил, не задерживаясь, и принялся наворачивать жаркое за обе щеки, не обращая внимания ни на кого. Римов налил себе и прокурору, чокнулся с ним, отпил немного и спрятал стопку за горшок. И правильно сделал, потому что прокурор, не закусывая, потянулся вновь за графином, налил себе, снова выпил, после чего заговорил про трудности жизни, среди которых служба, по его словам, занимала первое место: дела государственные, надзор за соблюдением законности на всех уровнях, включая, между прочим, полицию, а также и милицию, которой, к счастью, теперь нет. И что с того, что нет?! Зато есть другие дела. По линии госбезопасности, например.
– Мне кажется, – бубнил он, – это только начало. Продолжение будет, потому что все к этому идет в нашем королевстве…
– Где? – спросил председатель, зависнув над жарким.
– В королевстве, говорю… В Нидерландах…
– А я бы хотел заметить, – сказал председатель, – что наша дума целиком состоит из андроидов, поскольку принимает дубовые законы.
– Это верно, – подхватил прокурор. – А нам их потом исполнять…
– Полудурье Виноградов… – продолжил председатель. – У них там Жердяй… Это же нарушение прав… У них дела высосаны из пальца… Давай лучше выпьем…
Они снова выпили с прокурором, после чего разговор продолжился с новой силой, выходя на более высокий уровень – о давно и незримо тяготеющей надо всеми чьей-то злой воле, о которой догадываются, но делают вид, что ничего не происходит. Речь зашла о центральном банке, держащем в узде не только республику.
– У банка реальные деньги, – мычал прокурор.
– При чем здесь банк? – пыхтел председатель. – Вот скажи, при чем? У нас правительство…
– Правительство – видимость. Банк – это наше все… Или что-то в этом роде. От него не уйти.
– Поэтому надо смириться и жить потихоньку.
Римов не согласился с такой постановкой вопроса.
– Лучше уйти из этой страны и не возвращаться сюда никогда, – произнес он неожиданно. И добавил, глядя в глаза председателю: – Или умереть, но не жить на карачках…
– Вот оно что… – Председатель посмотрел с прищуром. – А кто у нас на карачках? Может быть, ты, комиссар?