– Как ваша фамилия? – спросил он Ворошилову, заглядывая в бумаги. Та ответила, после чего Жердяй снова уткнулся в бумагу и по складам прочитал: – Пта-ше-чка… Я правильно понял?
Ворошилову обдало жаром. Столько лет минуло, а бумага сохранилась. Троекурова качнула головой и осуждающе хмыкнула.
– Прошу не путать, меня именуют как Птушечка, – заметила Ворошилова. – Меня бабонька так называла, господин товарищ начальник.
– Уважаемый, – поморщился Виноградов, – просто уважаемый…
– Я буду жаловаться Мокрощелову! – продолжила Ворошилова-Птушечка, чем удивила Жердяя.
Тот вскинул брови, отодвинул бумаги.
– Мокрощелов – наш человек. Он давно на пенсии. – И к Троекуровой: – А вы, значит, Курва…
– Так точно, – последовал ответ.
Теперь Ворошилова качала головой и ухмылялась, глядя в лицо подруге и вспоминая забытый голос Мокрощелова: «Птушечка, дорогая моя… Подпиши – и лети. Хоть на край света…»
Голос министра вывел ее из оцепенения.
– О чем вы? – спросила Птушечка.
Жердяй зловеще улыбнулся:
– Меня интересует ваша связь с Римовым.
– А кто он такой, чтоб я о нем помнила?
– Ну как же… Брюки темно-синие… С красными лампасами… Комиссар полиции как-никак…
На столе у Жердяя прозвенел старинный телефон.
– Председатель слушает, – сказал он важным голосом, косясь в сторону всадника на картине.
В трубке послышался голос заместителя председателя правительства:
– Большов сейчас занят, он мне поручил связаться…
– У вас что с головами?! Вас для чего наделили правами?!
Это была обычная практика, которую исповедовал заместитель, – ори во всю глотку, пока не выдохнешься. Потеряв силу выхлопа, он перешел на конструктивный лад:
– Собственники андроидов несут убытки… Бюджет за сегодняшний день недосчитался…
– У нас пандемия, – вспомнил Жердяй, – у нас потеря людских ресурсов.
– К черту ресурсы! Ты делай, как я велю! Гони всех в шею, а блядей в первую очередь – пусть деньги зарабатывают. Ты понял меня?!
Естественно, еще бы ему не понять! Жердяй кинул трубку в гнездо и задумался, поражаясь услышанному. С помощью Римова об него только что вытерли ноги. Зато на совещании получилось гладко – изъять вредительниц с улиц, поручив это дело органам государственной безопасности, поскольку это их подследственность – защита толерантности, искусственного интеллекта. Короче, тонкое дело.
Идея исходила от Римова. Он озвучил ее, склонив членов правительства в свою сторону, а сам ускользнул от исполнения директивы.
Жердяй, сузив глаза, смотрел перед собой и ничего не видел – ни Птушечку с Курвой, ни Виноградова с Татьянохой. Он видел перед собой лишь окно, за которым, сидя на ветке, упрямо скрежетал воробей. Окаянная птица – величиной с фигу, а шуму было как от строительного пистолета. И что характерно, этот монотонный долбеж был направлен прямиком в несчастную голову.