Наступило утро. Федор дал указание Лохматику забраться на башню, понаблюдать за окрестностями, чтобы исключить возможность неожиданного нападения вражеских лазутчиков и спокойно позавтракать с принцессой. Оставшись наедине с девушкой, рыцарь наконец смог задать вопрос, который мучил его последнее время:
– Виола, ответьте мне, пожалуйста, зачем вы пытали своих гвардейцев?
– Я? Пытала? Да еще моих гвардейцев? Да вы в своем уме, сэр Федор?
– Хм, я же ясно видел, тогда, после первого боя, на болоте. Помните?
– Я их не пытала, а оказала им милость…
– А, это так у вас называется, – неодобрительно хмыкнул рыцарь.
– Да, они были рабами, и, когда мне исполнилось пятнадцать лет, я получила право распоряжаться своим имуществом.
– И решили для интереса потыкать их раскаленной железкой?
– Не понимаю, почему у вас такой ироничный тон. Я их тыкала не железкой, а своим перстнем.
– Не понял, в чем разница.
– На правое плечо ставится клеймо рабства, на левое – клеймо освобождения. Я обязана была это сделать, чтобы дать моим верным гвардейцам свободу.
– Так вот оно что! Значит, вы не маньячка с садистскими наклонностями!
– Я – маньячка? С чего вы взяли эту чушь?
– Помните, тогда, на болотах, вы ходили и жгли раненых людей раскаленным железом. Неужели приказ об освобождении нельзя было на пергаменте написать?
– Документ могут потерять, украсть, подделать, а клеймо на плече – вот оно, его можно продемонстрировать и сказать: теперь я свободный человек, по приказу моей госпожи, принцессы Виолы. И никто не осмелится усомниться в этом.
– А зачем самой-то? Попросили бы гвардейцев, они сами себе клейм наставили куда надо.
– Нет, сэр Федор, нельзя. Так как в лесу не было никаких чиновников или свидетелей, которые могли подтвердить освобождение, мне пришлось самой делать больно моим людям. Думаете, мне было легко?
– А смысл?
– Зато теперь они под присягой на суде смогут показать – свободу нам дала лично принцесса своими руками, а не мы себя железом тыкали. Понимаешь?
– Так вот в чем дело! Вот Дина стерва… Меня она убеждала, что вы сумасшедшая и рветесь к трону, желая запытать всех жителей империи до смерти.
– Да? А вы, доблестный сэр рыцарь, по ее же словам, маньяк-насильник, убивающий одиноких женщин различными садистскими способами.
– Приятно познакомиться.
– Взаимно… Но должна заметить, что и вы, тогда на полянке, действительно вели себя неподобающим образом…