Доктор постучал в дверь и вошел в дом со своим черным кожаным чемоданчиком.
– Вам незачем было приходить, – взволнованно заявила мама.
Она тащила меня к Станчу, стоило мне только чихнуть, но никогда не обращалась к нему по поводу своей астмы.
– Позвольте уж мне самому судить об этом. – Он мягко отвел в сторону мамины волосы и прижал стетоскоп к ее спине. – Вдохните поглубже.
Мама вдохнула.
– Ну, если это глубокий вдох…
Измерив давление, Станч нахмурился. Он сказал, что давление высокое, и выписал какие-то пилюли.
А если мама ошибалась, говоря, что это астма?
После обеда мы с Мэри Луизой растянулись на ковре в моей комнате, чтобы заняться сочинениями.
– И что тебе рассказала миссис Густафсон? – спросила подруга.
– Что война была опасной.
– Опасной? Как это?
– Враги были везде…
Я представила, как миссис Густафсон идет на работу, а улицы заполнены злобными волками. Одни из них рычали, другие пытались укусить высокие каблуки ее туфель… А она все шла и шла. Возможно, она никогда не ходила дважды одной и той же дорогой.
– Так ей приходилось прокрадываться?
– Думаю, да.
– Вот было бы круто, если бы она оказалась тайным агентом!
– Точно.
Я тут же вообразила, как миссис Густафсон доставляет послания в заплесневелых книгах.
– Кстати, о секретах. – Мэри Луиза отложила в сторону карандаш. – Я выкурила одну из сигарет Энджел.
– Ты курила в одиночку? Неправда.
Мэри Луиза промолчала.
– Неправда, – повторила я.
– Вместе с Тиффани.
Ее ответ глубоко задел меня.
– Если ты куришь, я никогда больше не стану с тобой разговаривать, – заявила я.
И задержала дыхание.
Нам обеим было по двенадцать лет, но Мэри Луиза первой обо всем узнавала. Именно от своей сестры Энджел Мэри Луиза услышала о презервативах и пивных вечеринках. Мне родители не разрешали пользоваться косметикой, и Мэри Луиза давала мне взаймы свою. Подруга была сильнее и подвижнее меня, и я чувствовала, что она быстро от меня отдаляется.
– Ну, мне все равно это не слишком понравилось, – ответила Мэри Луиза.
В течение следующих недель мама потеряла аппетит, одежда стала висеть на ней как на вешалке. Лекарства ей не помогали. Папа отвез ее к специалисту, и тот заявил, что это просто стресс. Она стала быстро уставать, и теперь папа делал сэндвичи. В День благодарения мы с ним ели за кухонной стойкой жареный сыр. И поглядывали на дверь, надеясь, что мама будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы присоединиться к нам.
Папа откашлялся:
– Как дела в школе?
Я получала только отличные оценки, у меня не было парня, а Тиффани Иверс пыталась увести у меня Мэри Луизу.