– Позвольте, Александр Сергеевич! Как же такая неосторожность со стороны самозванца? Ну, а если она его выдаст?
Пушкин с досадой ответил:
– Подождите, увидите, что не выдаст.
После этого объявил решительно, что при Муравьеве ничего больше читать не станет. Когда потом Пушкин собрался читать «Онегина», то поставлены были маховые, чтобы дать знать, если будет идти Муравьев. Когда он появился вдали, дан был сигнал, и все разбежались из палатки Раевского. Муравьев пришел, нашел палатку пустой и воротился к себе. Тогда все собрались опять, и чтение состоялось.
В пятидесятых годах Муравьев был наместником Кавказа и главнокомандующим тамошних войск, в войну 1854–1855 гг. овладел почти неприступным Карсом, за что получил к фамилии прибавку «Карский».
Граф Захар Григорьевич Чернышев
(1796–1862)
Декабрист, внук фельдмаршала графа И. Г. Чернышева. Был арестован, будучи ротмистром кавалергардского полка. Деятельного участия в Тайном обществе не принимал, ни на одном из совещаний не присутствовал и в день 14 декабря даже не был в Петербурге. Но он обладал колоссальным состоянием в двадцать тысяч душ. Его отдаленный родственник, член следственной комиссии по делу декабристов, генерал-адъютант А. И. Чернышев (будущий военный министр), приложил все силы, чтобы обвинить арестованного, рассчитывая стать его наследником. Закатать Захара Чернышева в каторгу ему удалось, но наследства, ввиду отдаленности родства, получить не пришлось. Отбыв каторгу в Нерчинских рудниках, Захар Чернышев в 1829 г. был переведен на Кавказ рядовым в Нижегородский драгунский полк, которым командовал Раевский. Здесь с ним нередко виделся Пушкин. Однажды в палатке брата своего Льва и уланского офицера Юзефовича Пушкин с одушевлением переводил им с английского Шекспира. В чтении Пушкина английское произношение было до того уродливо, что Юзефович заподозрил его знание языка. На следующий день он зазвал к себе в палатку Захара Чернышева, знавшего английский язык, как свой родной, и попросил Пушкина опять почитать им Шекспира. При первых же словах, прочитанных Пушкиным по-английски, Чернышев расхохотался и спросил:
– Ты скажи прежде, – на каком языке ты читаешь?
Пушкин тоже расхохотался и объяснил, что выучился английскому языку самоучкой, а потому читает английскую грамоту, как латинскую. Но самый перевод его Чернышев нашел совершенно правильным и понимание языка безукоризненным.
В 1830 г. Чернышев был ранен пулей в грудь навылет, в 1833 г. произведен в офицеры. В 1856 г. амнистирован с восстановлением в прежних правах и с возвращением графского титула.