Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (Вересаев) - страница 1145
– Ах, эта ее песня все во мне перевернула, она мне не радость, а большую потерю предвещает!
И уехал, ни с кем не простившись. Накануне свадьбы Пушкин устроил у себя «мальчишник» для ближайших друзей, но был так грустен, что всем стало неловко: веселое прощание с молодостью больше походило на похороны.
18 февраля 1831 г. произошла свадьба в церкви Большого Вознесения на Большой Никитской. Пушкин, в противоположность последним дням, был очень радостен, весел, смеялся, был любезен с друзьями. Но во время обряда, при обмене колец, кольцо Пушкина упало на пол. Потом у него потухла свечка. Он побледнел и сказал:
– Все – плохие предзнаменования!
Вечером был большой свадебный ужин в новонанятой квартире Пушкина на Арбате. А на следующий день Пушкин встал с постели – да так весь день жены и не видел. К нему пришли приятели, он с ними заговорился, забыл про жену и пришел к ней только к обеду. Она очутилась одна в чужом доме и заливалась слезами.
Началась совместная супружеская жизнь. Сомнительно, чтоб Наталья Николаевна обрела в ней много радостей. «Спокойное равнодушие сердца», – этого слишком мало, чтобы получить удовлетворение и счастье в неистово-страстных объятиях человека, получившего над девушкой права мужа. Как добрая жена Наталья Николаевна исполняла свой супружеский долг, покорно отдавалась мужу. Но… Вот что писал Пушкин:
Познанная таким образом любовь трудно переживается женщиной и накладывает на ее душу печать страдания. Графиня Фикельмон, видевшая супругов через три месяца после свадьбы, писала: «Физиономия мужа и жены не предсказывает ни спокойствия, ни тихой радости в будущем: у Пушкина видны все порывы страстей, у жены – вся меланхолия отречения от себя». И ее поражало «страдальческое выражение лба» молодой жены Пушкина.
О внутренней жизни Натальи Николаевны, о ее переживаниях в сожительстве с Пушкиным мы решительно ничего не знаем. До нас дошло всего два-три письма Натальи Николаевны чисто делового содержания, и то уже после пушкинской поры ее жизни, мы не знаем ни одного ее письма к жениху и мужу, почти не встречаем указаний на ее переживания в воспоминаниях друзей, кроме лживых, тенденциозных сообщений дочери ее от второго брака А. П. Араповой, – сообщений, в которых нельзя верить ни одному слову. Но можно, во всяком случае, думать, что Наталье Николаевне приходилось переживать много тяжелого. Пушкин жену любил, это несомненно: письма его к ней полны самой нежной заботливости. Но с эгоизмом человека, всей душой живущего в другом деле, он старался по возможности оградить себя от всяких лишних семейных волнений. Нащокин рассказывал о Пушкине – «плакал при первых родах и говорил, что убежит от вторых». И правда, стал систематически бегать от последующих родов жены. Весной 1835 г., без всякой видимой нужды, ко всеобщему удивлению, он вдруг уехал в деревню, собирался возвратиться «прежде десяти дней, чтобы поспеть к родам Наташи», но – опоздал и приехал, когда жена уже родила. Через год жена должна была опять родить, опять Пушкин задержался в Москве у Нащокина и по возвращении писал ему: «…я приехал к себе в полночь, и на пороге узнал, что Наталья Николаевна благополучно родила дочь за несколько часов до моего приезда». Эти постоянные его опаздывания обратили на себя внимание и посторонних. Е. Н. Вревская писала мужу: «Наталья Николаевна родила, и Александр Сергеевич приехал опять несколько часов позже». Тяжкое и мучительное для женщины дело – роды, и в это время незаменимо ценны помощь и ласка близкого человека и горько его равнодушное отсутствие. По поводу первого опоздания Пушкина мать его писала дочери: «…радость свидания с мужем так расстроила Наташу, что проболела весь день». Радость ли расстроила родильницу или какое другое чувство, навряд ли это могла знать Надежда Осиповна. Много тяжелых минут приходилось переживать Наталье Николаевне и от ревности. Пушкин не был однолюбом. Он всегда был готов страстно увлечься всякой новой понравившейся ему женщиной. Женитьба в этом отношении нисколько его не изменила. Дочь историка С. Н. Карамзина в 1834 г. писала: «Жена Пушкина часто и преискренно страдает мучениями ревности, потому что посредственная красота и посредственный ум других женщин не перестают кружить поэтическую голову ее мужа». Однажды, на балу у австрийского посла Фикельмона, Пушкин усердно ухаживал за приехавшей из Мюнхена белокурой красавицей баронессой Крюднер. Жена это заметила и сейчас же уехала. Пушкин хватился жены и поспешил домой. Наталья Николаевна стояла перед зеркалом и снимала с себя убор.