– Не помню. Ах нет, помню. Приходил доктор Уизерс. Он осматривал всех нас. Он собирается остричь меня наголо, потому что у меня стригущий лишай. Оттого я и надела эту шапочку. Хочешь посмотреть на мой стригущий лишай?
– Нет.
– У меня он у первой появился. И от меня шестнадцать человек заразились.
– Так ты не поднималась ко мне в комнату и не трогала красок?
– Нет.
– Честно?
– Честно – что? Я даже не знаю, где твоя комната. Когда мне можно порисовать?
– Ты правду говоришь, что не бралась за перила?..
– Ты что, дура? – проверещала Пэнти. – Даже не можешь понять, когда тебе правду говорят?
«Хотелось бы знать», – с величайшим смущением подумала Трой.
Пока она так и сяк переваривала эту забавную перепалку, дверь в конце зала, где обрывается партер, открылась и на пороге появился Седрик.
– Нижайше прошу прощения, – залепетал он. – Позвольте, как мышке, пропищать, что завтрак будет вот-вот подан. Пэнти! – проскрипел он, заметив кузину. – Ах ты, жуткий ребенок! А ну-ка назад, в западное крыло, мисс! Как ты вообще посмела сюда залезть?
– Привет, Сисси, – показала ему язык Пэнти.
– Ну погоди, дай Старику до тебя добраться. Уж он тебе покажет.
– С чего бы это?
– С чего бы это! Она еще спрашивает! Бесстыдница! Краски от грима еще на пальцах не просохли.
Обе, и Пэнти, и Трой, воззрились на него. Пэнти посмотрела на свою ладонь.
– Это ее краски, – сказала она, мотнув головой в сторону Трой, – краски, а никакой не грим.
– Ты что же, безобразница эдакая, – настаивал Седрик, – будешь отрицать, что пока дедушка позировал миссис Аллейн, ты забралась в его гардеробную и намалевала красками какую-то непристойность на зеркале? Больше того, выкрасила в красное усы этого кота, как его, Карабаса? Это ты тоже будешь отрицать?
С искренним, могла бы поклясться Трой, изумлением Пэнти покачала головой:
– Не понимаю, о чем ты. Ничего такого я не делала.
– Расскажи это дедушке, – улыбнулся Седрик, – посмотрим, поверит ли тебе он.
– Нодди меня любит, – твердо заявила Пэнти. – Он любит меня больше всех в семье. А тебя считает жутким типом. Надутым индюком называет.
– Погодите, – поспешно вмешалась Трой. – Давайте-ка поставим точки над i. Вы говорите, что Пэнти намалевала что-то на зеркале сэра Генри? И что же именно?
– Дорогая миссис Аллейн, – кашлянул Седрик, – мне меньше всего хотелось бы впутывать вас…
– Ни во что вы меня не впутываете, – оборвала его Трой. – Так что там было написано?
– Мама уж собиралась стереть, она убирала комнату и заметила надпись. Бросилась искать тряпку, но тут вошел Старик и тоже все увидел. Сейчас он громыхает, как какой-нибудь из первых пророков, во всем доме слышно.