Монах, боясь угодить в руки предводителя таборитов. решился с шестьюдесятью солдатами, членами трибуна ла Бронзовой Статуи, воспользоваться ночной темнотой и проложить себе путь, выйдя через подземелье в маленькую часовню.
Увидев, что вооруженные люди бросились на него, Жижка отшвырнул лампу и схватился за шпагу. Но тут нога его поскользнулась на сыром полу, и он тяжело грохнулся оземь. Беглецы кинулись вперед, и шпаги их пронзили бы его, но Киприан крикнул:
– Не убивайте его! Принесем самого страшного нашего врага в жертву Бронзовой Статуе.
Радостные вопли встретили его предложение, и эхо повторило их во всех коридорах. Жижку схватили и подвели к чудовищному изваянию. Водворилась глубокая тишина, и монах, бросив на предводителя таборитов торжествующий и одновременно удовлетворенный взгляд, сам подошел к статуе и дотронулся до пружины, приводившей ее в движение.
Страшная статуя медленно раздвинула руки и обнажила чудовищные орудия, заключавшиеся в ее груди. Киприан с минуту смотрел на эти снаряды смерти, потом, повернувшись с жестокой улыбкой, сделал знак людям, державшим Жижку, подвести его ближе.
Внезапно, отшвырнув прочь закрывавший ее плащ, с распущенными по плечам волосами появилась прелестная Этна Ильдегард.
Прежде чем изумленные присутствующие успели охнуть, с быстротой молнии, вылетающей из тучи и поражающей дерево в лесу, таборитская героиня кинулась к бронзовой статуе и со сверхъестественной силой толкнула на нее Киприана.
Тот, ошеломленный неожиданностью, ослабевший от голода и утомительной осады, повалился на статую, и две раздвинутые руки сомкнулись. Монах, прижатый к остриям клинков, скоро исчез, раздавленный, как прежде исчезали бесчисленные жертвы его гордости и мщения.
Этна, обернувшись к испуганным беглецам, закричала:
– Вы, свидетели моего возмездия тому, кто погубил меня навсегда, слушайте, служители Бронзовой Статуи: ваше царство кончилось, я презираю вас!
Члены трибунала наконец опомнились от изумления, охватившего их на минуту, и бросились к смелой девушке, но Жижка, воспользовавшись всеобщим остолбенением, вырвался из державших его рук и своей меткой шпагой защитил Этну.
Битва была в самом разгаре, когда в громадную залу ворвался отряд таборитов. Солдат, оставленный Жижкой в часовне, по прошествии получаса поднял тревогу и поспешил с товарищами в подземелье на помощь своему начальнику.
Члены трибунала Бронзовой Статуи защищались с отчаянным мужеством, но, подавленные числом, все погибли: никто из них не пожелал сдаться.
Едва кончилась битва, как еще один таборит прибежал сообщить, что барон Альтендорф и его сын, пытаясь возвратить себе свободу, завязали жестокую схватку, убили множество солдат и мужественно погибли сами.