Там-то и находим мы ее теперь, вместе с Вильдонами и стариком Губертом, ожидающую, чтобы мир, подаренный ее отечеству, позволил ей вернуться в Прагу, к отцу, и поселиться там окончательно.
Как ни дорога была хижина Вильдонов Анжеле, она становилась ей еще дороже при одной тайной мысли: девушка надеялась, что сюда к ней приедет рыцарь Кольмар.
Первая неделя апреля уже близилась к концу, когда в хижину постучался курьер с письмом от предводителя таборитов к дочери: отец приглашал ее к себе в Прагу.
Со слезами на глазах наша героиня приказала готовиться к отъезду. Вильдоны и Губерт отправлялись с нею.
Вечером приготовления были закончены. Анжела подошла к двери домика полюбоваться в последний раз лесом, который знала так хорошо. Усевшись на деревянную скамью перед хижиной, она устремила взор на чащу, глубоко вздыхая всякий раз, как любое дерево возбуждало в ней воспоминания. Надежда на скорую встречу с отцом не могла переменить течение ее мыслей, и грусть ее переросла даже в огорчение. Кольмар не появился, а она уезжала завтра.
Вот каким размышлениям предавалась Анжела. Но вдруг до ушей ее долетел шум, заглушивший пение птиц и шелест листьев под ветерком. Анжела прислушалась, как робкая лань, застигнутая у ручейка лаем собак. Невозможно было ошибиться: Анжела слышала конский галоп. Надежда внезапно вернулась в ее сердце, кровь быстрее потекла в жилах и залила лицо яркой краской.
Вдруг ветви раздвинулись в нескольких шагах от нее и какой-то господин, великолепно одетый, вышел на тропинку.
За быстрым взглядом, брошенным на него Анжелой, последовало радостное восклицание, потом она зашаталась, точно испытываемое волнение было свыше ее сил. Но человек бросился поддержать ее, и, подняв голову, Анжела увидала, что ее держит на руках австрийский рыцарь, которого она любила так глубоко. Эрнест Кольмар выполнил свое обещание.
– Вы ждали меня, Анжела? – спросил рыцарь, тихо отводя ее к скамейке и садясь рядом.
– Я думала… то есть я надеялась, что вы меня не забудете, рыцарь, – прошептала Анжела, сердце которой переполнилось счастьем настолько, что она с трудом могла говорить.
– О! Неужели вы могли представить хоть на минуту, что я способен вас забыть, Анжела? – спросил Кольмар, и на его мужественном лице отразилась радость, кипевшая в душе. – Никогда не переставал я думать о вас и приехал не только за тем, чтобы снова заверить в своей дружбе, но для того, чтобы сказать, что мимолетная страсть, внушенная мне другой женщиной, уступила место более сильной привязанности, и предложить вам мою руку, ибо вы владеете моим сердцем.