В дополнение к отравлению тяжелыми металлами, похоже, густой макияж был способен вызвать рахит – дефицит витамина D из-за отсутствия солнечного света. В 2013 году итальянские исследователи сообщили, что обнаружили в семейном склепе Медичи во Флоренции двух новорожденных XVI века с признаками запущенного рахита. Судя по всему, кожа их матерей почти не поглощала солнечный свет во время беременности. Закутанные в слои тяжелой ткани, они покрывали немногие участки открытой кожи толстым слоем свинцового грима, который полностью блокировал солнечные лучи.
В последние годы жизни Елизавета сильно сдала, как физически, так и психически. Она постоянно устраивала истерики перед фрейлинами, порой швырялась в них косметикой и щетками для волос. Крестник королевы сэр Джон Харингтон заметил, что теперь она «не держится так спокойно, как прежде, однако… кажется гораздо более прямолинейна, нежели обычно, в отношении своих фрейлин».
Хотя Елизавета и прежде не пренебрегала разумными предосторожностями для обеспечения личной безопасности – как и все монархи, – однако к 1590-м годам у нее развилась серьезная паранойя. Иезуиты, говорила королева, замыслили отравить ее. Сэр Джон Харингтон отмечал: «Она много расхаживает по своим покоям, топает ногами, заслышав дурные вести, и время от времени от великой ярости набрасывается со своим ржавым мечом на аррас [гобелен]».
Королева становилась все более одинокой и подавленной по мере того, как умирали ее старые друзья. Самый тяжелый удар пришелся на 1601 год, когда ее молодой поклонник Роберт Деверо, 2-й граф Эссекс, был казнен за измену. Джованни Скарамелли, венецианский посол, писал: «Она так внезапно замкнулась в себе, хотя привыкла жить на полную, особенно в последние годы. Казалось, ее дни будут длиться вечно, однако теперь Елизавета позволила горю одержать верх над ее силой».
В последние два года жизни королева подолгу сидела в темноте и часто разражалась слезами. Елизавета Тюдор, хитрый и энергичный политик, превратилась в ворчливую и нерешительную старуху, которая стремительно теряла власть. Некоторые современники полагали, что это не что иное, как возраст: быть шестидесятилетним в те времена – все равно, что быть восьмидесятилетним сейчас, то есть ощущать, что жизнь уже на исходе, а тело физически и умственно подводит тебя. Однако кое-кто из более поздних экспертов предположил, что изменение личности королевы могло стать результатом десятилетий отравления косметическими и лекарственными средствами.
К сожалению, посмертное вскрытие Елизаветы не проводилось: она была весьма щепетильна, когда дело касалось тела. Она не только заставила своих дворцовых врачей дать торжественную клятву об отказе от вскрытия, но и строго запретила бальзамировать ее. Елизавета пожелала, чтоб ее тело омыли, одели, помазали сладко пахнущими специями и осторожно опустили в гроб, наполненный ароматными травами.