В начале XVII века большой зал Генри Гастингса, сына четвертого графа Хантингдона, был, по словам посетителя, «усеян черепами и кишел ястребами, гончими, спаниелями и терьерами. По стенам свисали шкуры недавно убиенных лис и хорьков». Поскольку теплолюбивые блохи и вши покидают своих хозяев, стоит телу остыть, они, должно быть, спрыгивали на людей и собак, проходящих мимо.
На протяжении веков мелких и активных собак использовали, чтобы проворачивать мясо на вертеле, а блохи и вши с их шкур спрыгивали при этом на поварят и еду Только в 1723 году Уильям Котсуорт повелел «отодвинуть собачье колесо, дабы уберечь животное от огня, убрать колесо с дороги и не допустить, чтоб собака на что-либо нагадила».
Даже если на кухне не было грязных собак, мальчики, которые должны были поворачивать вертел, не могли справиться с тем, что «капли их пота срываются с тела», как утверждает отчет о жизни при дворе Тюдоров.
Вплоть до XVII века полы во дворцах засыпали камышовой травой, которая скрывала от посторонних глаз объедки, мочу придворных и собачьи экскременты. Предполагалось, что вместо старого камыша стелют новый, но часто его просто набрасывали сверху, и грязь во дворцах способствовала размножению насекомых.
Никто не был застрахован – даже короли. Во время коронации Генриха IV Английского в 1399 году, когда архиепископ помазал его голову святым маслом, из волос хлынули вши, очевидно, разгневанные подобным обращением. А в 2008 году, исследуя мумифицированные останки неапольского короля Фердинанда II Арагонского, ученые обнаружили вшей у него на голове и лобке.
Появление париков помогло немного справиться с этим нашествием. В 1655 году, заметив, что его волосы уже начали редеть, в ту пору еще юный король Людовик XIV ввел моду среди мужчин на огромные вьющиеся парики. Его кузен Карл II последовал примеру, когда взошел на английский престол в 1660 году. Богачи внезапно принялись брить головы и носить пышные парики, что приносило огромную пользу: вши, лишенные тепла и крови, умирают через день-два, не в силах долго жить в парике.
Однако женщины – даже те, кто носил парики, – как правило, не брили головы. К 1770-м годам они ввели моду на высокие прически, в которых накладные волосы сплетались с их собственными посредством деревянных спиц или различных тканевых лент, а затем прическу покрывали жиром, чтобы белая пудра застыла. Создание такой прически занимало целый день, и ее носили – с незначительными поправками – не менее месяца. Если голова у женщины чесалась от жира или вшей, то она для облегчения боли вставляла в прическу скребок.