«Господа, – заявил Десноэдс, отложив в сторону окровавленный нож. – Если бы Ее Величество умерла, как это ошибочно утверждалось, от аромата какого-либо яда, следы остались бы на оболочке мозга, однако мозг совершенно здоров и не являет видимых повреждений, насколько это возможно. Если бы Ее Величество употребила яд с пищей, то следы его мы бы обнаружили в желудке, однако их там нет. Следовательно, никакой иной причины, кроме разрыва абсцесса в легком, мы не наблюдаем».
Современная диагностика
Вполне вероятно, что Жанна с детства страдала от легкой, но хронической формы туберкулеза. В семейных архивах упоминается, что периодически у нее случались приступы кашля, она сплевывала кровь и проводила в постели неделю или две. Кроме того, Жанна часто ездила на оздоровительные курорты, чтобы поправить здоровье в целебных водах. Похоже, что инфекция – возможно, усугубившаяся от стресса, связанного с предстоящей свадьбой, – наконец перешла в смертельную форму.
Жанна распорядилась похоронить ее подле отца в кафедральном соборе в городе Лескаре, в Наварре. Она пришла бы в ярость, узнав, что по приказу Екатерины ее похоронили в Вандоме, рядом с презираемым ею мужем Антуаном. В 1793 году грабители-революционеры сорвали ценные украшения с тел Жанны и Антуана и бросили их тела в канаву.
Смерть Жанны подготовила благодатную почву для печально известной резни на День Святого Варфоломея, которая на протяжении веков служила притчей во языцех и оставалась позорным пятном на истории католицизма. После смерти королевы адмирал Гаспар де Колиньи возглавил гугенотов и вместе с тысячей последователей 18 августа прибыл в Париж на свадьбу Анри и Маргариты. Однако уже 22 августа неизвестный стрелял в Колиньи прямо на улице, так что Екатерина и ее сын, двадцатидвухлетний король Карл IX, справедливо опасались мятежа гугенотов. Что бы там ни показало вскрытие, все полагали, что это Екатерина отравила Жанну через перчатки, а теперь кто-то пытается убить того, кто заменил ее на посту лидера.
Король и королева-мать отдали приказ об убийстве тридцати лидеров гугенотов в Париже. Увидев растущее насилие, многие парижане вооружились и двинулись уничтожать своих соседей-протестантов; резня расползлась по городу и дошла до провинций. Невозможно точно оценить число погибших, однако историки называют цифры от 5000 до 70 000 человек. Сын Жанны Анри, которому к горлу приставили меч, выразил свое внезапное и жгучее желание обратиться в католическую веру.
Узнав о резне, Филипп II – яростный католик – рассмеялся, и это был, по свидетельствам современников, единственный раз в жизни, когда он смеялся. Однако другие монархи пришли в ярость. Можно совершенно точно констатировать, что вы перешли границы допустимого, если даже русский царь Иван Грозный выражает отвращение к чрезмерному насилию в вашей стране.