– Но почему же все-таки ко мне, Вика? Я же не врач.
Вика посмотрела мне прямо в глаза.
– Нина Тимофеевна считает, что сможет мне помочь, но у нее плохо получается, – тихо сказала она. – Она ищет новые методики, но после всего, что случилось, я, наверное, стану для нее бесперспективным пациентом. Она тянет меня сто лет, а толку никакого.
– Все эти годы она помогала тебе удержаться на плаву, – напомнила я. – Время идет, методы лечения меняются. Найдется и тот, который прогонит странный голос прочь из твоей головы. Говоришь, он появился недавно?
– Не могу сказать точно, когда именно, – ответила Вика, – но примерно неделю. Раньше получалось как-то его заткнуть. А к вам я пришла тогда, когда уже не смогла его контролировать. Он ласково уговаривает убить себя, обещает облегчение от всех мук, которые я испытывала всю жизнь. Не могу я больше. Не могу!
Ее лицо пошло красными пятнами. В глазах появились тяжелые слезы.
– Нина меня гипнотизирует! – зло прошептала она… – Перешла к шаманским методам. Очевидно, поняла, что лекарства не работают. Пытается внушить мысль о том, что мне нечего бояться. Правда, мне не легче, и она об этом знает, но все равно продолжает добивать. После каждого сеанса этот чертов голос стал приходить еще чаще, чем было раньше.
– Гипноз – не шутка, – возразила я. – Должен помочь.
– Ага. А по утрам полезно пить мочу. А некоторые вообще ничего годами не жрут, заряжаясь солнечной энергией.
Она демонстративно уставилась в окно.
Я вдруг испытала какую-то неправильную радость от того, что Вика вышла из себя. Гнев, раздражение, слезы – все это говорило о том, что она все еще способна испытывать обычные человеческие эмоции, о том, что ее разум, хоть и затуманен лекарствами, но может реагировать на то, что происходит вокруг. Значит, живая.
– Как скоро вернется Сережа? – спросила я.
– Не знаю, – ледяным тоном произнесла Вика. – Уходите. Или лучше так: ползите отсюда.
– Не уйду. Я еще не все узнала.
– Уходите! – повысила голос девушка, привстав на локте. – Или я закричу. Не хочу вас видеть.
«Ну вот и кончился праздник, – подумала я. – Ох, Вика, если бы ты знала, как мне жаль, что все у нас с тобой вышло вот так. Или совсем не вышло».
Уговаривать ее продолжить разговор я не стала. Она не станет. Я навсегда останусь для нее той, кто не протянул руку помощи, а столкнул в пропасть.
– Хорошо, Вика.
Я встала и подошла к двери.
Обернулась. Девушка лежала в той же позе, в какой я ее застала в самом начале.
– Пусть все у тебя будет хорошо, – шепотом произнесла я и открыла дверь.
И тут же впечаталась лицом во что-то мягкое.