Анна-Бель заварила чай и нерешительно посмотрела на Джерри, не зная, окликать его или не мешать, но он сам с каким-то мрачным удовольствием закрыл вирт-окно и присел за стол.
– Ты что-то учишь? – рискнула спросить девушка.
– Можно сказать и так. – Пилот потер глаза руками, словно желая стереть усталость, и, видя, что девушка не понимает, пояснил: – Мне необходимо пройти переаттестацию на знание дисциплинарного устава.
На последних словах он скривился так, что, не сдержавшись, девушка хихикнула.
– И не вижу в этом ничего смешного, – пробурчал Джерри, со злостью откусывая булочку.
– Хочешь, я помогу? – предложила Анна-Бель.
– А ты сможешь?
– Джерри, я все-таки получила работу преподавателя в лучшем Межгалактическом университете! Уж наверное я слегка умею учить!
Как выяснилось, с этим девушка погорячилась. Или просто раньше не встречала столь нерадивых учеников. Он постоянно ворчал и нудил, что он это и так знает, а командующему лучше просто не приезжать на испытания.
– Знаешь что! – не выдержала наконец Анна-Бель. – Вместо того чтобы учить, ты сейчас сидишь и жалеешь себя!
– Что?! – взвился Джерри. – Когда это я жалел себя?
– Вот именно сейчас. С твоей памятью ты мог бы запомнить все за час, а вместо этого три часа бубнишь, какой ты несчастный!
– А ты – просто кладезь педагогических талантов, как я посмотрю!
– Невозможно научить человека, если он сам не хочет! – отпарировала девушка.
– Прекрасная отговорка!
– Как и у тебя! – Анна-Бель разозлилась окончательно. – Ты все ноешь и ноешь! Так вот, Джеральд Райс, жизнь – вообще очень несправедливая штука, знаешь ли!
– Кому, как не тебе, знать это! Ты же всю жизнь жила за спиной у родителей!
Потрясенная абсурдностью последней фразы, Анна-Бель не сразу нашлась что ответить. Под хмурым взглядом пилота она встала, подхватила свой плащ и обернулась.
– Вопрос не в том, где жить, Джерри, а что при этом делать и к чему стремиться, – тихо сказала она, открыла дверь, намереваясь выйти… и замерла.
На пороге стояла женщина. Невысокая, стройная, темные волосы стянуты в хвост на затылке, губы накрашены голографической помадой, хит сезона, цвет – хамелеон. На женщине были голубые спортивные брюки и такая же куртка, на ногах кроссовки. При виде Анны-Бель, в ее сиреневом платье и лиловом плаще с белой подкладкой, женщина недовольно сузила глаза и тут же ослепительно улыбнулась:
– Вы уже уходите? Тогда я, пожалуй, вовремя. – Она попыталась войти, просто слегка отодвинув Анну-Бель плечом.
Возможно, в другой ситуации девушка и уступила бы, но сейчас она была слишком злой, чтобы следовать правилам хорошего тона.