В призрачном сиянии песка, который и не песок вовсе, и ярких ультимативных лучах наших фонариков стазис-кокон был похож на пресловутый хрустальный гроб со спящей царевной. Ну, царевна, не царевна, а принцесса клана там лежала. Восточная версия сарафана из тончайшего шелка не только не скрывала, но и дразняще подчеркивала замечательную фигуру девушки: длинные, стройные ноги; манящую линию бедра; высокую и явно упругую грудь, не потерявшую форму притом, что девушка лежала на спине. Разумеется, волосы и лицо принцессы тоже произвели на нас с Марсом сильное впечатление, но… неоднозначное. Да, волосы были необычайно густы и длинны, удивительного светлофиолетового оттенка, но при этом тусклые, словно выгоревшие на жестоком солнце, и, даже на вид, сухие и ломкие. Тонкие же черты поразительно красивого лица были как будто еще более подточены болезнью. Казалось, еще чуть-чуть, малейшее дуновение ветерка, и лицо осыплется невесомым прахом.
Не вижу смысла описывать, как мы с Марсом искали пещеру с нелегальным сверхмалым концентратором. Поблукали и нашли, делов-то.
Конечно же, я все рассказал Марсу. Еще на обратной дороге из Болотного домена. Марс выслушал и задал один-единственный вопрос, который я и сам себе неоднократно задавал:
— Алекс, и зачем тебе это надо?
— Понимаешь, — осторожно начал я, практически вслепую нащупывая дорогу к честному ответу, — Это не то, чтобы именно мне надо. Есть вещи, которые просто должны быть сделаны. Поступки, которые просто должны быть совершены. Все равно, кем. Почему не мной?
— Ну и почему тобой? — покосился на меня Марс, не теряя из виду гать.
— Эм-м, мы с ней связаны?
— Ты меня спрашиваешь?
— Нет, себя.
— И что ты сам себе ответишь на свой вопрос?
— Связаны.
— Угу, понятно. Теперь объясни для посторонних.
— Мы с ней были в одной жо… ну, ты понял. Только мне повезло выбраться, не сдохнуть жертвенным бараном во имя стабилизации канала, а она так там и осталась. Служить якорем-ретранслятором. В стазис-коконе. Смертельно больная. Я читал: концентратор из якоря потихоньку тянет силу. Не так, как для первичной стабилизации, но тянет.
— Окончательная настройка происходит где-то за полный цикл, — припомнил Марс.
— Год, если по-нашему. Но не факт, что она проживет этот год.
— В общем, ты считаешь, что ты ее бросил. Сам спасся, а ее оставил помирать, так?
— Ну, где-то, как-то… Нет, не так! Просто это неправильно, поэтому это надо исправить! И я могу это исправить! Могу! — я шарахнул кулаком по приборной панели.
— Паровик не ломай, испрАвник!
— Какой еще исправник? — удивился я, смутно помня, что слово "исправник" как-то связано с полицией.