— Чего? — не сразу понял в чем дело дилер.
— В участок пошли, что! — повысил я голос. — Полиция, не видишь?! — еще раз показал я ему свое невидимое воображаемое удостоверение.
Растаман и так уже слабо понимал, что происходит, а сейчас у него вообще система засбоила. Но все же слово «полиция» он понял, и это понимание запустило простейшие рефлексы — растаман развернулся и побежал вдоль стойки в сторону соломенного бунгало, в котором, наверное, располагалась охрана.
Взяв со стойки бутылку «Вдовы Клико» я ее подкинул с вращением, поймал и бросил — с размаха подкрутки, словно бейсбольный пинчер. Крутанувшись в воздухе, бутылка толстым донышком прилетела прямо в затылок растаману. Убегающий дилер замер на полушаге прямо в полете несделанного шага — словно получил разряд тизера, и рухнул ничком.
— Ах это крепкое английское стекло! — восхитился я, подходя ближе и останавливая ногой не разбившуюся и пытающуюся укатиться бутылку шампанского.
К нам уже бежала группа охраны Тропиканы, но подходя ближе, охранники теряли запал и скорость. А вот «нужные» люди, которые чувствуя запах наживы, наоборот как-то вновь стали расходиться — теперь уже правильными кругами по воде. Как полагается, прочь от нас.
— Спокойно, спокойно! Произошло недоразумение, — сообщил я паре подбежавших охранников. — Это мой друг, у него солнечный удар! Сейчас мы отнесем моего дружищу в лаунж-зону, там я дам ему таблетку от головы и все будет хорошо.
Барятинский восхищено чертыхнулся, поражаясь простоте решения вопроса. Вдруг рядом громыхнуло — так громко, что я вздрогнул. Обернувшись, увидел что Леонид скрутил с шампанского пробку и похлестав пеной по сторонам, сделал хороший глоток прямо из горлышка, а после передал бутылку дальше по кругу.
— Запишите на счет этого господина, — чужим голосом от ударивших в нос газов напитка, сказал только что глотнувший Валера бармену и показал на меня.
Я в ответ на это только восхищенно выругался
— И еще парочку принесите, — добавил Валера, видимо добивая контрольно.
— Вошел: и пробка в потолок, вина кометы брызнул ток, — произнес вдруг Леонид, а после кивнул в сторону распростертого тела: — Пред ним roast-beef окровавленный, и трюфли, роскошь юных лет… — по небрежному отношению к слову ради рифмы я понял, что греческий наследник процитировал Александра Сергеевича.
Ох уж эта аристократия — и ведь он не играет сейчас, это его естественное состояние жизни. А вот Судзуки молодец — безо всякого позерства первым подошел и взял за руку поверженного растамана. Остальные также подхватили тело, растянув пауком и понесли к месту встречи, передавая друг другу открытое шампанское. Я шел последним — задержался, ожидая пока бармен принесет еще пару заказанных Валерой бутылок.