— Встречу я не назначал, пусть выставляют счет за ущерб, я подумаю. Да, извинений могу принести сколько угодно, и…
— Я не об этом. Слишком много людей видело и знает, что ты сейчас на борту Диармайда, это уже не утаишь. Поэтому уходить тебе придется по-плохому, создавая в общем информационном пространстве мнение о том, что с переговорщиками здесь и сейчас ты не договорился и очень крупно поссорился.
— Какие для меня негативные моменты?
— Тебе будет закрыт въезд сразу в несколько стран под угрозой ареста и дальнейшего разбирательства, а также в твоем направлении будет вестись определенная работа секретной службой как против агрессивного элемента.
— Могло быть и хуже, — пожал я плечами.
Андре вновь покрутил рукой неопределенным жестом, состроив при этом гримасу будто пролил соус себе на белоснежную рубашку. Его жест я прекрасно понял — неприятностей будет достаточно, просто он кратко выразился.
— Будет и хуже, не переживай, — подтвердил мои мысли стрелковый инструктор.
— Но, — уловил я недосказанность в его интонациях.
— Но есть возможность оказать посильную помощь, нивелировав возмущение специальной комиссии парламента, курирующей деятельность секретной службы.
— Подробнее.
Покачав головой, Андре вновь вернулся к схеме, и высветил три портрета. Один в Москве, один в Астрахани, один в Пятигорске.
— Это люди, которые — как и убитый Резун, предположительно могут что-то знать. И к двоим из них мы можем попробовать подобраться в самое ближайшее время.
— Каким образом?
— В Москве и Астрахани вы будете принимать участие в турнире по практической стрельбе.
Дальше говорить не было нужды, я и так все понял.
— И полученными сведениями, если они будут, мы должны будет поделиться с…
— Да, — подтвердил Андре.
— Так где выход?
— Ты можешь не торопиться так? — не выдержал инструктор.
— Хефе, мне завтра в школу кроме всего прочего, а еще хотелось бы поспать.
— Поспать?
— Поспать.
— Я тебя разочарую, — усмехнулся и покачал головой Андре. — Просто мы отсюда не уйдем.
— Мы?
— Да. Мне же вас тренировать еще нужно.
Покинуть британский эсминец действительно оказалось весьма непростой задачей. После того, как с Андре разговор мы закончили, меня арестовали и закрыли в тюремной каюте. Ждать освобождения пришлось довольно долго, и это было довольно интересное кино. В котором о том, что это постановка, доподлинно точно знали, как понимаю, только я и Андре. Потому что вырубать стоящих на страже моей каюты морпехов пришлось по-взрослому. Как и устраивать диверсию на борту для отвлечения внимания.
Увозивший нас с Андре беспилотный катер скрылся за стелс-пеленой, накренившийся после взрыва эсминец скрылся за горизонтом, и через час мы уже были в укромной бухте в окрестностях Дахаба. Здесь нас встречали — прибывшие на двух пыльных лендроверах не представившиеся и невежливые проводники, которые разговаривали на арабском и выглядели как бедуины. Впрочем, на их счет я не обольщался — Лоуренс Аравийский тоже за своего когда-то выглядел.